На берегах Гудзона. Голубой луч. Э.М.С.

Самообладание покинуло Гарвея. Голосом, полным отчаяния, он сказал:

— Каценштейн, вы были правы… тогда в санатории… он убийца… проклятый убийца…

— Моя Мириам? — задыхаясь, выговорил старый разносчик.

— Очевидно, и она стала одной из его жертв.

— Откуда вы это знаете?

— Он там, наверху. Я слышал все из его собственных уст.

— Мою Мириам тоже… — повторил старый разносчик. — Он убил мою Мириам!

Гарвей испугался, — зачем он все это рассказал сейчас?

— Каценштейн, — сказал он поспешно, — мы должны выждать, не надо слишком спешить. Вы меня понимаете?

Лицо старика вдруг окаменело: всякие признаки жизни на нем исчезли, только впавшие глаза блестели жутким огнем; Гарвею показалось, что он уже видел его таким однажды.

— Вы понимаете, Каценштейн? — повторил он выразительно.

— Я понимаю. Но теперь позвольте мне уйти, г. Уорд. Мне нужно остаться одному, собраться с мыслями.

— Хорошо! До свидания! Приходите завтра утром в охотничий домик.

Старик задержался на мгновение, затем протянул Гарвею руку.

— Будьте счастливы, г. Уорд. — Его сгорбленная фигура быстро исчезла в темноте.

Через несколько минут появился Джэк Бенсон.

— Вы хотели говорить со мной, г. Уорд?

— Да, вы должны поехать со мной в мой охотничий домик. Здесь ваша жизнь в опасности.

— Это для меня не ново, — заметил Бенсон угрюмо.

— Но вы не должны рисковать своей жизнью. Мне нужна ваша помощь, я только что узнал такое…

Гарвей оборвал и быстро отвел Бенсона в тень.

— Тише, — шепнул он ему.

Входная дверь в доме Уорда отворилась, и оттуда вышел человек. Когда он поровнялся с фонарем, Гарвей узнал в нем д-ра Брэсфорда.

Гарвей посмотрел ему вслед. Но тотчас же его охватило дикое бешенство. Он забыл всякую осторожность и чувствуя лишь одно неудержимое желание — догнать этого человека и потребовать его к ответу, — пустился за ним.

Джэк Бенсон, в недоумении, — надвинул шляпу на глаза, поднял воротник и последовал за Гарвеем.

Д-р Брэсфорд сразу заметил, что его преследуют. Он ускорил шаг, а затем пустился бежать. Свернул на темную улицу. Но Гарвей не отставал от него; еще несколько шагов, и он его настигнет.

Но вдруг следовавший за ним по пятам Бенсон с такой силой рванул его назад, что он ударился о стену дома. В то же мгновение раздался выстрел. Брэсфорд вскрикнул и упал.

— Удачный выстрел, — лаконически заметил Бенсон и нагнулся над лежащей фигурой. — Он мертв.

Гарвей посмотрел в ту сторону, откуда раздался выстрел, и увидел быстро удаляющуюся сгорбленную фигуру старого разносчика.

Гарвей побрел назад, близкий к потере сознания: слишком много обрушилось на него в эту ужасную ночь. Все его прежние убеждения рухнули как подгнившие стропила старого храма. Яркий свет сразу озарил все его прошлое, которое он прожил как слепой, и он теперь с ужасом увидел открывшуюся перед ним пропасть.

Сильная рука подхватила его, и над ним раздался спокойный голос Бенсона:

— Пойдем! Нам нельзя здесь оставаться, иначе на нас падет подозрение… — Он увлек его за собой и, дойдя до ближайшей автомобильной стоянки, усадил в автомобиль.

— Куда?

— В охотничий домик, — беззвучно ответил Гарвей. — Это недалеко от деревни В.

Когда автомобиль тронулся, Гарвей спросил:

— Вы заметили, кто стрелял?

— Да. Каценштейн.

— Это не убийство, — шептал Гарвей в лихорадке. — Он казнил преступника.

— Значит все-таки…

— Что вы хотите этим сказать?

— У нас давно уже пало подозрение на санаторий у Гудзона, — отвечал Джэк Бенсон. — То, что там происходило, нам не особенно нравилось. Со времени смерти Джима Редби подозрение усилилось.

— Бенсон, — вскричал Гарвей, не владея больше собой, — знаете ли вы, что мы окружены преступниками, что сеть их организаций разбросана по всей стране? Что люди, всегда стоявшие вне всяких подозрений…

Его голос оборвался.

Молодой человек бросил на него взгляд, полный сочувствия. Он отчасти догадывался о причинах, так глубоко потрясших его спутника. Но вдруг выражение его лица стало твердым и весь он насторожился: как будет теперь поступать этот человек, зная, что ему придется действовать против родного отца?

— Что вы думаете делать? — спросил он коротко.

— Начать решительную и беспощадную борьбу против этих преступников.

— Даже против… — Бенсон остановился.

— Значит, вы уже знаете об этом? — простонал Гарвей.

— Мы уже давно его подозреваем.

Гарвей помолчал и затем произнес твердо:

— Да, даже против моего отца.

— Мне вас жаль, Гарвей, — сказал Бенсон с внезапно появившейся товарищеской теплотой в голосе. — Но рано или поздно вы должны были это узнать. Мы давно уже догадывались, что ваш отец тоже принадлежит к 11,21.

— 11,21?

Гарвей встрепенулся; он сразу вспомнил водяные знаки на конверте. До сих пор сыщику не удалось еще найти фабрику, которая имела бы такие водяные знаки.

— 11,21, — повторил он. — Вы знаете, что это означает?

— Конечно. Это очень просто. Вспомните, как расположены буквы алфавита. Одиннадцатая буква — это К, а двадцать первая — У; таким образом 11,21 означает Ку, а остальные цифры — Клукс-Клан.

— Боже, как это просто!