На берегу Днепра

— Это еще что такое? — сердито закричал Сидоров, видя, как один из них, подмяв под себя другого, выхватил финку.

Сидоров бросился вперед, чтобы разнять их, но в это время в воздухе мелькнуло отполированное лезвие ножа, а вслед за ним прижатый к земле человек тяжело простонал. Сидоров схватил за шиворот преступника, скрутил ему руки и только после этого взглянул на неподвижно лежавшего на земле человека.

— А-а! — удивленно вскрикнул Алексей, признав в нем ординарца Колодченко. — За что же он тебя?

Партизан поднял с земли голову, вскинул уже тускнеющие глаза на Сидорова.

— Командира спасите… — и умер.

Сидоров сначала подумал, что это поссорились между собою партизаны, но когда он услышал из уст умирающего просьбу спасти Колодченко, догадался, что это был налет диверсантов, переодетых в красноармейскую форму. Но где же Колодченко? Он осмотрелся по сторонам и неожиданно услышал шум в чаще.

— Скорее туда! Колодченко спасайте! — закричал он изо всех сил.

Кухтин, Будрин и Ванин, ломая кусты, бросились на выручку партизанского вожака. Вдруг раздался выстрел.

Кухтин вздрогнул: «Не успели!» И тут же, увидев медленно поднимавшегося с земли Колодченко, облегченно вздохнул.

Командир отряда, имевший привычку носить пистолет не в кобуре, а за поясным ремнем, долго не мог выхватить его. И когда ему это удалось, он выстрелил в бок навалившегося на него человека.

Колодченко встал, отряхнулся и, встревоженно посмотрев в кусты, тихо спросил:

— А что с Михаилом? Жив?

— Убили, — так же тихо сообщил Кухтин.

Лицо командира отряда стало хмурым. Он как-то сразу обмяк, сгорбился и, все еще тяжело дыша, растерянно смотрел поверх голов стоявших парашютистов куда-то вдаль. И было в этом взгляде такое, что даже страшно стало видевшему виды Будрину. Но вот Колодченко перевел взгляд на Кухтина.

— Покажите мне его.

Он подошел к распластанному на земле телу своего ординарца, склонился над ним, поцеловал его в уже остывшие и начавшие синеть губы и попросил перенести его в расположение отряда.

Кухтин тотчас же выделил людей, затем вместе с командиром отряда подошел к скрученному Сидоровым убийце. Заглянув ему в лицо, Колодченко сразу же признал в нем одноглазого полицая Тришку Наливайко. Весь побагровев, Колодченко устало опустил занесенный было кулак.

— Руки о тебя, паразит, пачкать не хочется! А надо было бы тебе и другой глаз выбить. Но теперь уж ни к чему. Теперь лучше вздернуть тебя на первом попавшемся суку. Сегодня же осудим тебя и вздернем.

— А кто это такой? — поинтересовался Кухтин.

— О-о-о! Это штучка важная. Давно мы за ним охотились, да никак не удавалось прихватить. А вот теперь и попался. Это тот самый Тришка, который Савелия и Каурова под виселицу подвел.

Услышав это, Кухтин даже побледнел. Он подскочил к Тришке и, широко размахнувшись, хотел было ударить его, но Колодченко схватил его за руку.

— Не надо, хлопец. Не пачкай руки.

— Товарищ командир отряда! — вынырнув из кустов, сказал сержант Ванин, держа в руках какие-то бумаги. — А второй-то похоже что фашист. Вот возьмите его документы.

— Точно, гитлеровец, — отозвался командир отряда. — Когда душил меня, все время по-немецки ругался.

Тришку Наливайко привели к Захарчуку. Из допроса выяснилось, что гитлеровцы специально подослали его в лес, чтобы потихоньку убить Колодченко, Захарчука и Черноусова. Все это должно было быть сделано накануне праздника 7 ноября. В день годовщины Октября намечался полнейший разгром парашютистов и партизан. Посылая в лес полицая, гитлеровцы предварительно привели его в надлежащий порядок, после которого его трудно было распознать: вместо выбитого глаза ему вставили стеклянный, выкрасили волосы и заставили полицая отпустить небольшую бородку. Вот в таком перелицованном виде Тришка и стоял сейчас перед комбригом.

— Так, значит, вы отрицаете, что выдали группу наших воинов и партизан? — спросил полковник.

— Наговоры все, честное слово, наговоры.

— Ну ладно! Хватит разыгрывать комедию, — сурово сказал комбриг и, подозвав к себе дежурного по штабу, приказал: — Соберите военный трибунал.

5

Через несколько дней поздней ночью батальон подняли по тревоге, построили и куда-то повели. Куда — никто из солдат не знал.

Шли долго, всю ночь. И только утром, когда очутились в незнакомом заболоченном лесу, солдаты узнали, что по приказу командования фронтом парашютисты должны захватить плацдарм на правом берегу Днепра. Ожидалось наступление наших войск.

В ту же ночь из штаба фронта прилетел к десантникам самолет связи. Прибывший представитель фронта вручил Захарчуку приказ командующего. Командующий фронтом приказал внезапным ударом с тыла овладеть опорными пунктами гитлеровцев на правом берегу Днепра — селами Свидовки, Секирна, Елизаветовка и Лозовок. От Захарчука требовали с захватом этих сел обеспечить беспрепятственную переправу через Днепр полевых частей Советской Армии. Захват плацдарма на правом берегу Днепра — это и было то, ради чего бригаду сбросили в тылу противника.