На берегу Красного моря

Эту ночь мы провели покойне, чмъ прежнія; пріятная свжесть, производимая близостью воды, еще боле длала пріятнымъ наше успокоеніе, такъ что мы поднялись на другой день часовъ около 7 утра вполн бодрые и укрпленные ночнымъ отдыхомъ. Когда я проснулся въ первый разъ, вс еще спали; свинцово-голубая вода залива слегка колыхалась; тамъ и сямъ, прорзываясь изъ-за верхушекъ скалъ, скользили по ея поверхности какъ бы украдкою лучи еще не палящаго солнца. Всматриваясь въ водное пространство, я замтилъ, что далеко къ югу у самаго острова Тирана показались два или три паруса, которые вскор же и скрылись. Не обративъ на это вниманія, я завернулся снова и заснулъ, чтобы проснуться, когда мои спутники готовы были завтракать. Ахмедъ уже принесъ воды, а Юза сварилъ и чаю и бурды, которую онъ величалъ супомъ, въ которой смшаны были образчики всхъ нашихъ незатйливыхъ състныхъ продуктовъ, начиная отъ оливъ и кончая подболткою изъ краснаго вина. Во время завтрака я сообщилъ своимъ арабамъ о виднныхъ мною утромъ парусахъ, что было принято имъ съ большимъ интересомъ. Такъ какъ мы ршили этотъ день провести на этой же стоянк, то Рашидъ взялся пройтись по берегу и посмотрть на судами, если таковыя окажутся, тогда какъ мы съ Ахмедомъ пойдемъ разыскивать таинственную пещеру съ костями, о которой я уже давно мечталъ. Закусивши, мы раздлились: Рашидъ пошелъ взбираться на вручи и на гребни горъ, мы съ Ахмедомъ пошли въ ущелья, а Юза остался при верблюдахъ. Рашидъ скоро исчезъ за выступомъ скалы, какъ только мы вошли въ ущелье, ведущее, по словамъ Ахмеда, кружнымъ путемъ снова въ уади Цугерахъ. Ущелье это было до того диво, что мой глазъ, уже привыкшій видть ужасныя по своей дикости мста, тмъ не мене поражался на каждомъ шагу. Мстами мы шли по узкой тропинк фута въ 1 1/2 шириною, отъ которой шелъ крутой обрывъ, образующій стну каменной трещины въ нсколько саженей шириною и нсколько сотенъ футовъ глубиною. Голова даже начала у меня кружиться отъ головоломнаго пути, продолжавшагося безъ малаго около получасу. Наша тропиночка потомъ вдругъ какъ бы обрывалась, начала перескакивать, и мы черезъ нсколько переходовъ должны были остановиться у каменной стны, преграждавшей намъ дорогу; изъ небольшой трещины ея, журча, падала небольшая, но сильная струйка кристальной воды, той самой, которою насъ сегодня и вчера подчивалъ Ахмедъ. Я съ жадностью приложилъ губы свои и пилъ ртомъ и пригоршнями драгоцнную прохладную влагу. Напившись до сыта, я долго еще не могъ оторваться отъ этого прелестнаго, при всей его дикости, источника; изъ темной гранитной скалы, безжизненной, какъ и все вокругъ, вытекала сильная хотя и небольшая струйка воды и орошала безплодный камень, протачивая его день изо дня и отбрасывая вокругъ мельчайшія водяныя частицы. И вотъ, отъ союза ихъ съ каменистою почвою выросло нсколько зеленыхъ стебельковъ горнаго трубчатника съ блдно-розовыми цвтами и колонія мелкой травы, зеленющей изумрудными отпрысками. Окончательно оживляла этотъ дикій журчащій уголокъ небольшая изящная песчанаго цвта птичка, вчно танцующая вокругъ падающей воды, какъ и наша оляпка. Грустно, хотя и мелодично щебеча, она взлетла при вашемъ приближеніи и, свъ на выступъ, выдающейся надъ ручейкомъ каменной скалы, зачирикала грустную псенку, которая звонко раздавалась и тонула въ одуряющей мертвой тишин пустыни… Я стоялъ, любовался, словно замеръ на мст… Ахмедъ поторопилъ меня. — Эффенди, — сказалъ онъ, — долженъ взбираться на этотъ камень, а тамъ и кости, — добавилъ онъ, ложась плашмя на полусферическій камень и стараясь вскарабкаться на него при помощи всего своего туловища. Черезъ минуту Ахмедъ былъ уже на камн, а черезъ дв и я послдовалъ его примру. Мы сдлали еще нсколько шаговъ, и передъ нашими глазами открылась длинная съ неширокимъ входомъ пещера. Ахмедъ остановился передъ зіяющимъ входомъ съ видомъ страха и сталъ пятиться назадъ; подойдя поближе къ пещер, я замтилъ причину ужаса Ахмеда; недалеко отъ входа въ нее виднлся въ темнот цлый человческій скелетъ, а вокругъ его валялось много разбросанныхъ костей. Мы зажгли дв свчи; я подошелъ въ самому входу въ пещеру и выстрлилъ туда изъ револьвера изъ предосторожности, чтобы выгнать оттуда гіену или шакала, которые часто забираются въ такія естественныя берлоги. Но въ такой мертвой пустын предосторожность эта была почти лишнею; пещера наполнилась дымомъ, звукъ выстрла гулко раздался въ каменныхъ сводахъ, раза три или четыре отразившись, и замеръ въ каменной громад. Скорчившись, я пролзъ во входъ пещеры, пригласилъ Ахмеда слдовать за мною, но суеврный арабъ дрожалъ отъ страху, слыша трескъ человческихъ костей, попираемыхъ моею ногою. Еще нсколько шаговъ, и пещера стала высока, я могъ свободно выпрямиться; при тускломъ свт свчей, слабо горвшихъ въ удушливой атмосфер, наполненной еще клубами порохового дыма, можно было разсмотрть ея внутреннее устройство. То дйствительно была огромная расщелина скалы, образовавшаяся отъ вулканическаго удара, и надъ которой вовсе не работало искусство. Слабый свтъ свчей терялся въ этой колоссальной расщелин какъ въ огромномъ темномъ пространств, освщая только ближайшіе выступы стнъ. Я началъ осматривать дно пещеры, и она поразила меня огромнымъ богатствомъ остатковъ доисторической эпохи. Все каменистое дно было усяно массою костей и остатками кострищъ, углями, обожженными камнями. Я собиралъ эти кости и въ удивленію своему замчалъ, что не все это были кости человческія; большинство было отъ различныхъ животныхъ. Судя по нсколькимъ орудіямъ каменнаго вка, можно было сказать, что пещера служила жилищемъ цлой семьи людей первобытной культуры, слды которыхъ были несомннны. Цлый день я ршился посвятить разбору этой рдкой находки, и потому, забывъ и о Красномъ мор, и о торговцахъ живымъ товаромъ, заслъ въ пещеру, погрузившись въ разборъ разнообразнаго матеріала. Сплыли дв свчи, зажжены были другія. Ахмедъ принесъ мн туда и обдъ; за нимъ пришелъ и Рашидъ посмотрть на мои занятія, но, увидвъ кости вокругъ меня, отошелъ въ смущеніи и удалился на становище, а я все сидлъ и сидлъ въ душной пещер. Не буду здсь описывать того, что я добылъ изъ этой пещеры Эль-Назбъ (Судьбы), какъ ее поэтически называлъ Ахмедъ, — это дло спеціальнаго очерка; скажу только, что это былъ одинъ изъ полезнйшихъ дней, проведенныхъ мною въ пустын.