На ближневосточных перекрестках

В Киркуке я бывал много раз, исходил его шумные базары и узкие кривые улочки городской цитадели, построенной на развалинах дворца Навуходоносора. Здесь., в центре цитадели, в маленькой затрапезной мечети в числе прочих похоронен иудейский пророк Даниил. Тот самый Даниил, который, согласно библейской легенде, был брошен в Вавилоне в ров с голодными львами. Но бог Яхве послал ангела своего, и заградил пасть львам, и они не повредили Даниилу. Мечеть так и называется, — Джами наби Даниэль («джами» — «мечеть»). Сняв обувь, можно зайти в низкий маленький зал, где находятся, могилы. Они закрыты зеленой тканью, а рядом с ними на металлических решетках подслеповатых окон навешаны сотни замков разных калибров и систем. Мечеть бедна, но очень почитаема. Сюда на поклонение библейским пророкам тянутся и христиане, и мусульмане, и иудеи.

Перебираю свои дневники, где сделаны, записи об обычаях киркукских туркменов. Оказавшись в чужой стране, они, как и всякое национальное меньшинство, старательно сохраняют свои обычаи И верования. Их суеверные представления часто совпадают, с арабскими, иногда напоминают и приметы русского народа. Разбитое зеркало принесет несчастье хозяину. Если ребенок будет часто смотреться в зеркало, он может лишиться разума. Если у женщины вдруг рассыпалась прическа и волосы упали на лицо — быть в доме гостю. Смотреться в зеркало ночью — к скорой дороге; а подметать, ночью дом — придется скоро его оставить. Чешется ладонь — к деньгам, а чихнуть при объяснении какого-либо дела — значит сделать ваше объяснение достоверным и неоспоримым. Как и везде, женщины в Киркуке более суеверны, чем мужчины. Если женщина хочет стать матерью, она дает обет и после исполнения своего желания обязана его выполнить, например носить траур десять дней в месяце мухаррам по имаму аль-Хусейну или лишь на седьмом голу — жизни ребенка купить ему новую одежду. Когда в доме больной и его не излечивают никакие лекарства, женщина надевает абаю, чтобы не быть узнанной, и отправляется к «семи дверям» просить милостыню. На ее стук открывают дверь и, видя закутанную в покрывало женщину с протянутой рукой, подают ей без расспросов символическую милостыню. Беременная, на сносях, женщина не пойдет в гости к другой, находящейся в таком же положении, чтобы не накликать беду на своего и чужого ребенка. Но если все же такого посещения не избежать, нужно послать хозяйке иголку. Белый цвет приносит несчастье, поэтому в молоко бросают кусочек угля, а на куриные яйца наносят черные полосы.

Постоянное соседство с арабами и курдами приводит ко все большему заимствованию туркменами многих обычаев и обрядов этих народов. Одежда туркмена уже не отличается от одежды багдадца, вся разница лишь в названии. Повитуха в Киркуке выполняет роль свахи и, как в Мосуле, вместе с матерью парня ходит по домам, подыскивая подходящую невесту. Хну для невесты готовят в доме жениха и бросают туда золотую монетку. Сначала хной красят большие пальцы жениха, а затем таз с краской относят в дом невесты, где совершается та же церемония, что и в арабских семьях. Невеста лишь вылавливает левой рукой из зеленой кашицы золотую монетку и хранит ее у себя. Если эту монетку отдать другой женщине, то она может стать бесплодной.

От Киркика до Багдада немногим более 200 км, но я намеренно отправляюсь кружным путем — через — Сулейманию и Ханакин. В этих городах с преимущественно курдским населением интересно побывать, тем более что Сулеймания не так давно, была столицей курдского феодального княжества Бабанов.

Сулеймания расположена на отрогах горной цепи Азмор. Современный город, хотя и находится в районе с богатыми историческими памятниками, очень молод, и его родословная прослеживается лишь с 1781 г. В этот год курдский феодал Махмуд — паша Бабан, — объединивший под своей властью курдские племена джаф, пишдар, ха-маваид, азиз, чипкани и др., построил в деревне Мальканди феодальный замок. Последующие правители активно пристраивали базары, бани, мечети, дома для челяди и дружин. К 1784 г. этот конгломерат служебных и жилых зданий оформился в шумное городское поселение, куда была перенесена столица эмирата Бабанов из Джавлана. Город нарекли Сулейманией в честь тогдашнего турецкого наместника Багдада Сулейман-паши. По другой версии, город был назван Сулейманией Ибрагим-пашой в честь своего деда Сулейман-паши, — одного из эмиров Бабанов. В 1851 г. этот развалившийся в результате феодальных междоусобиц эмират перестал существовать. Турки направили сюда представителя, который взял власть в свои руки.