На ближневосточных перекрестках

Длина ее — около 1 м, а ширина — примерно 70 см. Приподнимаясь на передних ластах и отталкиваясь задними, черепаха бросает свое грузное тело вперед. От ее конечностей на песке остаются следы, как от гусеничного трактора, а хвост, касающийся взрыхленного песка, проводит на нем тонкую черточку. Черепаха, а за нею и мы подползаем к нависшей скале. Она замирает, а затем вытягивает змееобразную голову, как будто прислушиваясь и стараясь узнать, нет ли поблизости какой-либо опасности. Затем, успокоенная, она принимается копать. С превеликим трудом, но довольно успешно, черепаха вырывает передними ластами в песке широкую яму глубиной до полуметра. Затем она проделывает то же самое, но уже задними ластами. То и дело приостанавливаясь, пыхтя, вздыхая и ворча, черепаха копала до тех пор, пока не сделала все, что ей было нужно. Теперь она начала откладывать, яйца и, казалось, забыла обо всем. Черепаха легла над ямой и время от времени откладывала то одно, а то и два яйца. В течение всего этого процесса она отложила 80-100 яиц. Черепашьи яйца имеют величину мячика для настольного тенниса. Мягкие на ощупь, они представляют собой желеобразную массу, напоминающую гигантскую икру.

Теперь мы видим, как черепаха приступает к закапыванию ямы. Она проделывает это задними конечностями. Иногда она осыпает нас целым облаком песка. Когда яйца зарыты, черепаха начинает двигаться кругами, как бы сбивая песок на довольно большой площади до тех пор, пока место, где она сидела, не становится похожим на другие. И в самом деле, нам было трудно определить, где зарыты яйца. Отдохнув, черепаха двигается к воде, теперь уже гораздо медленнее, чем прежде. Отталкиваясь задними ластами, она прямо плюхается на живот и подолгу отдыхает. Когда до воды остается несколько метров, мы зажигаем фонарик и подходим к ней. Она почти не реагирует на свет и не пытается втянуть голову. Глаза ее закрыты пленкой, и кажется, что она плачет мутными слезами от бессилия и усталости. Ухватившись сзади руками за овальный вырост панциря около хвоста, я стал помогать ей двигаться к морю, поднимая и толкая вперед вместе с ней тяжеленный, темно-зеленый, с несколькими острыми, ракушками панцирь. Подходить спереди к черепахе опасно: защищаясь, она может ударить передней ластой, и, если попадет по ноге или руке, перелом кости обеспечен.

Еще несколько метров — и нас обдает брызгами, затем набегает волна, и, оказавшись на плаву, черепаха отчаянно работает ластами. Через несколько секунд она скрывается. И только светящаяся полоса в море указывает ее путь.

Каждый год черепахи после брачного сезона в далеком море выходят на берег и откладывают яйца. В заливе близ мыса Маашик, их ждут арабы, чтобы выкопать яйца. Они готовят омлет с рыбным привкусом. Даже если яйца благополучно перенесут все невзгоды, новорожденным черепашкам грозит много опасностей еще задолго до того, как они доберутся до воды. Чайки и коршуны подстерегают их, бродячие собаки на берегу также лакомятся черепашками. А когда они добираются до моря, их там поджидают акулы, барракуды и другие, более мелкие хищники..

Может быть, это самый рискованный процесс продолжения рода в природе, и все-таки год за годом черепахи, которым удалось выжить, приходят на место, где они родились, чтобы отложить яйца.

Будучи в Эль-Мукалле, я видел, как арабы ловили черепах. В лунную августовскую ночь они отправлялись на охоту по песчаным пляжам. Вылезая из воды, черепаха оставляет глубокий след, и, обнаружив его, люди начинали поиски. Пойманных черепах переворачивали на спину и продолжали охоту. По-видимому, трудно запретить местным жителям охоту на черепах, которых скупают торговцы для отправки в Европу, так как она дает им средства к существованию. Однако если совсем не регулировать охоту, то скоро черепаха и в Южном Йемене станет редкостью, как это случилось в других странах света.

…Едем в третью провинцию — одну из шести провинций страны. Автомашины несутся по темной ленте асфальтированной дороги, поднимая за собой шлейфы тонкого песка, который надуло на асфальт с моря.

Первые 20 км дорога идет в 200 м от моря, затем мы сворачиваем к линии прибоя и, проехав несколько ветхих домов, приближаемся к морю. Здесь проходила граница между бывшей английской колонией Аден и султанатом Фадили. Развалившиеся сейчас здания — бывшие помещения таможни, где чиновники султана исправно собирали пошлину со всей товаров и налоги с каждого, кто покидал пли прибывал на территорию султаната.