На боевых рубежах

На берегу встретили заместителя командира саперного батальона по политчасти Николая Спиридонова. Он веселый и возбужденный.

— Знаете, а мы тут только что Никиту Сергеевича Хрущева встретили, — говорит Спиридонов. — Он проехал по новому наплавному мосту. Саперы узнали. Машут шапками, а он в ответ улыбается и что-то с жаром рассказывает рядом сидящему с ним человеку в черном гражданском пальто. Говорят, они, поехали в город, на площадь Кирова, митинг большой ожидается.

Подходят к нам командир 65-й инженерно-саперной бригады полковник Б. С. Немировский и командир отдельного батальона Борис Михайлов. Оба строителя эстакад просят помочь разрешить какой-то сложный вопрос.

— Пойду на митинг, — на ходу бросает замполит, — товарища Хрущева послушаю, а потом и бойцам все расскажу. Они у меня любопытные, всем интересуются, а особенно вопросами мирной жизни: как восстанавливаться будем, как с колхозами, что эвакуировались на восток.

Я пытаюсь разобраться в споре двух командиров, но, оказывается, это почти невозможно. Оба они соревнуются между собой на постройке эстакад, и оба хотят быть первыми.

— К чему весь этот шум? — расстроившись, спрашиваю их. — Работы идут с опережением графика... Завтра-послезавтра вообще все будет закончено... Ну, будете оба первыми!

— Нет! — кричит, не соглашаясь, вспотевший Боря Михайлов. — Мой замполит предложил цикловой метод в организации работ, а они воспользовались...

— А мы, — кричит над самым моим ухом, боясь, что я не услышу, командир бригады, — усовершенствовали конструкцию опор, облегчили их... этим кто воспользовался? — нападает командир бригады на комбата.

Выручил нас полковник Держищшй. Он подъехал, разрешил спор и предложил мне отправиться в город осмотреть район, где можно расположить наш штаб инженерных войск.

— Руководить инженерными работами на Дону из Батайска теперь уже нельзя, — говорит он. — В Ростове будем ближе и к КП фронта, и к нашим частям.

Миновав новый наплавной мост, мы поднялись вверх по Буденновскому проспекту и, повернув налево, попали на Седьмую улицу, по обочинам которой бесшумно бежали весенние ручейки, а во дворах, на деревьях, упорно трудились, осваивая новые жилища, прилетевшие из дальних стран расторопные скворцы.

— Быть по сему! — принимает решение полковник. — Завтра пришлю сюда квартирьеров, пускай размещают отделы. А вам как, здесь нравится?

— Недурно, — соглашаюсь я, — переправа близко.

Мы едем медленно и молча. С мокрых тротуаров поднимается пар. Сибирская дымчатая кошка мирно дремлет, растянувшись на карнизе огромных деревянных голубых ворот. Озорники мальчишки, спрятавшись за дымоходной трубой на крыше, пускают солнечные «зайчики».

— Вот здесь поселим генерала, — показывает Николай Титович на особняк, выложенный из белого силикатного кирпича, с верандой из разноцветного стекла.

— Почему здесь?

— Иван Андреевич любит все монументальное, а на этой улице я ничего более весомого не видел... Эх, если бы вы знали!.. — сказал с каким-то особым огорчением полковник и, видимо вспомнив о присутствии шофера, открыл дверцу и вышел из машины, не договорив начатой фразы. — А теперь пойдемте дальше, — предложил Николай Титович, и, уже когда мы с ним зашагали вдоль улицы, он продолжил прерванную мысль:

— Эх, если бы вы знали, как мне не хочется уезжать из нашего коллектива. Хороший, дружный, смелый и подготовленный у нас народ... Я дал согласие Воробьеву о переводе меня в одну из армий.

Весь обратный путь Держицкий молчал и, лишь когда мы въехали в Батайск, прежде чем попрощаться, спросил:

— Вы знаете, что Никита Сергеевич Хрущев был сегодня у наших саперов?

— Знаю, он, говорят, проезжал на митинг через наплавной мост.

— А до этого он ходил по строящимся эстакадам, беседовал с саперами, двух бойцов, тесавших бревна для прогонов, похвалил за отличное владение топором. А потом вызвал генерала и дал задание — построить в месячный срок металлический большепролетный мост через Дон, использовав для этого уцелевшие конструкции взорванного немцами моста. Вот завтра перейдем на новое место и сразу возьмемся за это дело.

Настроение полковника заметно поднялось, и это же передалось мне. До поздней ночи наши инженеры сидели в отделе и рассматривали различные варианты проекта моста и организации работ. Наиболее приемлемым в нашей конкретной обстановке оказалось предложение Якубова, который запроектировал мост с ездой поверху, а не понизу, как это было у немцев. Особенно горячие споры разгорелись у нас вокруг конструкции опор, но прийти к какому-нибудь общему решению мы в ту ночь так и не успели. В разгар спора меня вызвал генерал Петров. 

— О строительстве Буденновского моста вы уже знаете? — спокойно, как обычно, спросил он.

— Так точно, товарищ генерал. Как раз сейчас сидели и думали...

— Вот и хорошо. Думать всегда надо. Ошибаться меньше будете. Только вызвал я вас по другому делу.

— Какому? — не выдержал я.

— В Ростов ездили?

— Дважды был.

— А видели, как жители на себе воду с Дона тащат?

— По правде сказать, не заметил, товарищ генерал.