На большой реке

Вот на гаке экскаватора повис высоко в воздухе целый пласт порыжелых в земле, спекшихся своими пазами шпунтин, словно мехи разодранной гигантской гармони.

Вот трактор выволакивает на откос другой такой же шпунтовый ржавый пласт.

Редактор и Зверев впервые видели, как извлекается шпунт. Оба долго смотрели.

Для того чтобы скрепить вилку молота со шпунтиной, в ее верху сперва бензорезом прорезается, вернее — прожигается, ушко. Напористый, звонкий шум бензореза. Острый клинок голубого пламени упирается в сталь — и раскаленный до нестерпимого свечения кусок шпунтины сам собою вываливается. Сыплются раскаленные частицы металла.

Особенно занятно было смотреть с другой стороны шпунтины, когда яркий кинжал пламени как бы насквозь протыкает ее.

Металл сперва рдел и тотчас же становился раскаленным нестерпимо.

— Ух! — закрывая глаза щитком ладони, сказал Зверев. — Как в доменную печь смотришь!

На одном из «Уральцев» работал Василий Орлов. В ответ на их приветствие он только помахал рукой. Будь это в другое время, конечно, передал бы рычаги помощнику и хоть на минутку, да выпрыгнул бы к ним перекинуться словечком. Нет, не выпрыгнул. Видно было, что он сейчас не только в пылу, в самозабвении работы, но что и непроста даже для такого машиниста, каким был он, Орлов, эта работа и что править экскаватором среди развороченной перемычки, среди камня и торчащего из земли железного лома над самой Волгой и ему нелегко.

Зверев молча показал ему на блокнот: побеседовать, мол, для газеты. Но Орлов только потряс головой. Рук не оторвал от пульта.

Совсем наче отнесся к его приглашению другой знаменитый экскаваторщик стройки, Петр Доценко.

— Есть! — зычно и весело гаркнул он в окошечко кабины. Видно было, что помощник машиниста, позванный им, сел в его кресло. Коренастый, лукаво глядящий увалень в синем комбинезоне уже стоял возле них и, прежде чем подать руку, стирал ладони комком светлой пакли.

Зверев, как собкор, задал ему несколько вопросов: о вынутых кубах, о трудностях с разборкой перемычки, о том, кто еще работает на перемычке из старой гвардии и что они делают для того, чтобы ускорить затопление котлована.

Доценко охотно и деловито отвечал.

— Вздохнуть некогда! Вот времечко пришло! — заключил он. — А уберем эту чертову перемычку, впустим Волгу, тогда меня, Васю Орлова и еще Ельца сейчас же переведут к мосту, на дамбу — горную породу грузить... Обедать не успеваю! Галина сейчас нам поесть приносила.

В это время что-то крикнул ему помощник, Доценко попрощался и со странным при его неуклюжести проворством понесся в гору и вскочил в экскаватор. Оттуда он еще помахал им рукой.

— Замечательный экскаваторщик, — сказал Зверев. — Давно я знаю его. Могучий парень! Временами и сам Орлов у него на запятках! Но была и есть у него одна забавная черточка: корреспондентов уж очень любит, так на перо и лезет! Высоцкий, бывало, ругал его за это не раз. Покается, а глядишь — опять!

— Что это? — вдруг тревожно закричал шофер самосвала, спускавшегося в котлован с дамбы. — Пожар!

Поодаль южного, берегового конца здания ГЭС, где-то вблизи склона Богатыревой горы, подымался кверху клубистый и прямой в безветрии столб дыма.

Кареев вскочил в кузов самосвала. Выпрямился во весь рост. Глянул из-под руки.

— Да, горит! — вскричал он. — И это там, у Инны!

28

Гидросиловая база — обширный, до четырех квадратных километров, мощеный, а местами с бетонными площадками двор, тщательно выверенный во всех своих уклонах геодезистами. Сверкающая путанина рельсов. Огромнейшие, сильно вытянутые в длину склады-амбары. Они просторны, у них не двери, а прямо-таки ворота. Крыша высоко. Зато из толстых досок кладенные полы совсем низко над землей: едва ли человеку проползти. Так надо. Тут все учтено: слишком тяжелы, громоздки иные из частей, или, как зовут здесь, «деталей», турбин и генераторов, а значит, чем на большую высоту надо их поднимать, вмещая в склад, тем больше придется затратить усилий и тем больше опасности нанести случайное повреждение этим махинам-недотрогам.

Правда, все тяжелое при разгрузке и погрузке делается автокранами. Вот один из них, приземисто-могучий, похожий на робота, с вытянутыми перед собой стальными руками, наднес над крыльцом-эстакадою одного из складов какую-то длинную деталь. Так вот, на вытянутых руках, носят дрова. И рабочие-такелажники, управляющие этим краном, обращаются с ним совсем как с живым и разумным: похваливают его, тихим голосом отдают команду, которую вряд ли может услышать в своей кабине крановщик: «Так, так! Возьми чуточку на себя! Наклони еще немножко к нам!..» И, словно мгновенно понимая их, кран выполняет все легко, быстро и точно. «Ну, молодец! И кто тебя только выдумал?» — частенько говорят ему такелажники.

Есть склады теплые, отопляемые, есть и холодные склады. Но иные из чрезмерно габаритных и тяжелых деталей размещены прямо на дворе, на по́дмостях, под крышей; иные же — на платформах. Рельсы с гидросиловой базы идут эстакадою во внешнюю сборочную площадку перед самой ГЭС. Там совершается укрупненная, узловая сборка агрегатов.