На большой реке

Петр вошел. За большим столом сидел начальник строительства. Перед столом — два больших кожаных кресла для посетителей. Большие окна распахнуты. Верхушка дикого тополя шелестела в самое окно.

Поздоровались.

— Садись! — Рощин указал на кресло.

Экскаваторщик сел.

Рощин был сегодня что-то особенно радушен и весел.

— Молодец! Одобряю! — начал Рощин, видя, что Доценко не знает, как и с чего начать. — Но только вот что: не вздумай задаваться, молодой рационализатор! Облегченный ковш уже применяется кое-где. Но в конкретных условиях нашего котлована твой ковш наилучший. Итак, значит, хочешь в Свердловск?

— Товарищ Рощин, я так вопроса не ставил. Но, конечно, хотелось бы самому проследить...

— Чертежи все в порядке?

— Да. Вот они.

— Жена отпустит?

Доценко смущенно промолчал.

— Сегодня можешь вылететь?

— Могу!

— Молодец! — И Рощин позвонил. Вошла секретарша. Начальник приказал, чтобы экскаваторщику Доценко Петру была выдана десятидневная командировка, деньги и чтобы он был доставлен на большой аэродром самолетом строительства.

— Всё! — сказал в заключение Рощин. Он встал и протянул ему большую пухлую руку. Доценко вскочил и поспешно подал свою.

— Молодец! Еще раз молодец! — сказал Рощин. — Да и все вы там у меня молодцы...

47

Иное ожидало «щиты Орлова».

Вот и закончены были, наконец, все расчеты и чертежи. Принимая из рук Высоцкого дорогой ему свиток ватмана и кальки, Василий Орлов глянул парторгу в глаза и двумя руками стиснул в крепком рукопожатии его руку.

— Борис Пантелеич! — в глубоком волнении сказал он. — А! Да что там!.. — вырвалось у него. — Речи ли говорить тут? Все ведь вы понимаете!..

Он снова глянул парторгу в глаза. Тот раскрыл руки, и они обнялись.

— Ну, в час добрый! — сказал парторг.

Однако в ближайшие два дня Орлов никак не мог вырваться из котлована на левый берег, в главное управление.

Подвернулся чудесный случай. У главной прорабки он, пробегая, опознал одну из машин Рощина. «На ловца и зверь бежит!» — подумал, широко улыбаясь, экскаваторщик.

Но оказалось, что на «Победе» начальника приехал его секретарь — референт Семен Семенович Купчиков. Он спешил обратно, к парому.

Орлов остановил его возле машины, и после короткого разговора Купчиков с готовностью согласился «под своим присмотром», как изволил он выразиться, представить проект орловских щитов в центральный БРИЗ и одновременно доложить Рощину.

Василий радовался: и от котлована в эти горячие денечки не оторвался ни на миг и дело сделано. Купчиков ведь! И Орлову, как всем на стройке, было уже известно, что во всем окружении Рощина едва ли найдется лицо, более доверенное, чем Семен Семенович Купчиков. «Глаза и уши начальства!» — посмеиваясь и не совсем доброжелательно говорили о нем. «Ну, и пес с ним! А дело хорошее для нас провернем, — решил про себя Орлов. — А генерал знает, кому доверять. Видать, парень оперативный, смекалистый, в стройку врос!.. Завидуют, поди, черти!»

Все произошло так внезапно, что Василий не успел посоветоваться с парторгом. А в тот же день после ночной смены Борис Пантелеевич был послан по целому ряду заводов-поставщиков в качестве толкача. Ненавидя это занятие — толкачество, он все же принял командировку: дело требовало.

Прошло две недели. Купчиков молчал. Василий ощутил беспокойство. Главное, его щиты по мере углубления котлована становились все нужнее и нужнее.

Он позвонил референту.

— А-а!.. — послышался в трубку тонкий, отчужденный голос Семена Семеновича. — Помню, помню... Что ж вы волнуетесь? Если бы вы пошли обычным порядком, через свой БРИЗ, со всеми инстанциями, то, знаете, где бы сейчас были с вашим изобретением? Разве что в районном производственно-техническом отделе. Терпение, дорогой мой, терпение!

И слышно было, как Купчиков положил трубку.

Дома, в общежитии, Василия встретила Галина Доценко. В руке у нее была телеграмма, прочитанная, очевидно, уже не один раз. Галина так и бросилась к Орлову навстречу.

— Васечка!.. Ты послушай!..

Не до того ему было сейчас, но он уважал Галину.

— Прочитай, — мрачно сказал он.

Телеграмма была от Петра из Свердловска, с завода тяжелого машиностроения. Доценко сообщал, что скоро будет дома, что на заводе ему помогли, что возвращается он с целой партией «ковшей Доценко».

Орлов поздравил Галину с успехом. Он даже нашел силы принудить себя к шутке:

— Ну что ж, Галина... Ковш! Стало быть, посудина. Так ты, хозяюшка, смекай!.. И за столом чтобы у тебя ковши звенели... да не с водой!

— Уж будь спокоен! — приняла его шутку Галина.

Он прошел в свою комнату, и Галина Ивановна услыхала через полуоткрытую дверь, как, не раздеваясь, не снимая котлованских бутсов, он рухнул на кровать. Никогда прежде, даже после суточной работы на котловане, не бывало с ним так.

Она постучалась. Послышалось угрюмое: «Войдите!» Увидав, что это Галина, Орлов сделал попытку встать. Но Галина замахала на него рукой:

— Лежи, лежи!.. Я на минуточку. Ты что, не заболел ли?

— Нет... Здоров.

— Ну, известие какое-нибудь тяжелое получил? Чего ты такой?

Орлов хмуро усмехнулся:

— Никакого не получил. Вот это и худо.

— Что-нибудь со щитами твоими?

Молчание.