На большой реке

Зачем он ринулся туда? Что его привело на Дунай? Из византийских источников мы знаем, что император замышлял подвигнуть русского князя против непокорных болгар. Ради этого к Святославу в Киев с тайным политическим поручением является византийский патриций Калокир. Посол передает Святославу от имени византийского императора огромную сумму золота — предлагает военный союз: «Пойди и смири болгар!» Но хитрейший из византийских дипломатов, патриций Калокир, вместо того чтобы обойти Святослава, сам подпадает под его обаяние. Святослав действительно ринулся на Дунай, в Болгарию, но совсем не с тем, чтобы «повоевать» болгар и заставить их подчиняться византийскому владычеству. Напротив, он изгоняет из Болгарии византийские гарнизоны, поставленные там императором. Болгарский царь Борис становится союзником русских против Византии. Болгары бок о бок с русскими ожесточенно сражались против «римлян» даже и тогда, когда в конце второго похода Святослава перевес стал склоняться на сторону Византии. В последних битвах болгары понесли тяжелые потери.

Однако первый поход Святослава был победоносен. Тогда, чтобы отвратить неминуемую угрозу самой столице, император прибегает к излюбленному средству: он подымает на Киев орды печенегов. Киев осажден. В нем едва не погибли мать Святослава Ольга и его малолетний сын Владимир. Святослав вынужден прервать свой поход и устремиться на освобождение Киева. Печенеги разбиты.

Но отнюдь не отказался Святослав от обширных своих политических замыслов. Он накопляет новые силы, рвется в новый балканский поход. Он уверен, что не только одни болгары, а и другие балканские, придунайские народы и племена — союзники ему против Восточно-Римской империи. Он хочет возглавить их растущий отпор державным устремлениям Византии.

И на другой же год после первого похода этот далеко замышляющий политик и полководец властно говорит своей матери Ольге и совету бояр: «Не любо мне жить в Киеве. Хочу жить на Дунае. Ибо там — средина Земли моей!» Святослав хочет перенести столицу на Дунай — в самое средоточие славянских народов, борющихся против империи. В этом решении не только стратегический и политический расчет. Сказанные им на совете слова неоспоримо показывают, что у Святослава было ясное представление о том, что Дунай — это поистине аорта Европы, великий торговый путь, который больше, чем Днепр, связует Европу и Азию. «Там, — говорит о Дунае Святослав, — сходятся все блага». Под «благами» он понимал товары, стекавшиеся на Дунай из стран, примыкавших к этой великой реке. Он вкратце, но с замечательной точностью перечисляет эти «блага» и с полной, мы бы сказали, экономической осведомленностью называет Чехию, Венгрию, Русь и Византию.

Советники не способны понять и охватить величие его замыслов. Они оказывают ему упорное сопротивление, осуждают его. У историка есть основание полагать, что в высшем боярском совете против Святослава зрела тайная измена.

Святослав вопреки всему устремляется снова на Балканы.

Не буду обременять вас рассказом о битвах, которыми изобиловал этот второй поход. Они были грандиозны. Империю возглавлял в то время Иоанн Цимисхий, замечательный политик и полководец, родом армянин. Понимая, что империя на краю бездны, он собирает против Святослава все ресурсы, все армии, которые только мог собрать. Он поспешно заключает невыгодный для Византии мир на ее азиатских границах и войска и гарнизоны из Сирии, Персии и Армении — все перебрасывает на Балканы. Он сам становится во главе армии.

Яростные и кровопролитные битвы чередуются с переговорами о мире.

Однако и второй поход Святослава не привел его к достижению поставленной им перед собою грандиозной цели. После упорной борьбы он вынужден заключить мир. Даже по византийским источникам, этот мир был почетным. Это следует хотя бы из того, что император обязался снабдить все русское войско хлебом на обратный путь из расчета «по две меры» на каждого воина. Воинов же у Святослава в конце войны оставалось двадцать две тысячи.

Лев Диакон, византийский историк, современник и очевидец борьбы Святослава с императором Цимисхием, оставил нам описание внешности Святослава. Вот он, как живой, перед вами: обритая голова и светлый чуб, идущий к уху. Большие голубые глаза. Густые светлые брови. Нос несколько плосковат. Выступающая верхняя губа. Светлые усы, обращенные книзу. Голос густой и сильный. В мочке одного уха почему-то серьга с драгоценными каменьями.

Лев Диакон присутствовал, как видно по всему, на историческом свидании на Дунае Святослава с византийским императором. И вот он особо подчеркивает строгую простоту всего облика Святослава. «Святослав переезжал через реку на некоторой скифской ладье и, сидя за веслом, греб наравне с прочими без всякого различия», — пишет он.

А в это время греческий император выехал на берег Дуная в золоченых доспехах, на пышно убранном коне, со свитою и в сопровождении своей гвардии, так называемых «бессмертных».

Они договорились о мире.