На дальних берегах

Как уже говорилось, великолепный тиковый лес составляет важную статью бирманского экспорта. Высоченные могучие деревья валятся где-то в глубине материка и доставляются к побережью. Здесь, в портовых городах, их грузят на лесовозы под флагами самых различных государств. И вот сейчас в Моулмейне как раз заканчивалась погрузка одного из судов.

Слоны работали медленно, но методично, как заведенные машины. Нигде не было видно ни одного человека, только погонщики на спинах животных. В руках каждого погонщика длинная палка, и какими-то заученными манипуляциями они управляют своими подопечными.

Мне показалось, что слоны нисколько не нуждаются в указаниях человека. Как хорошо сработавшаяся артель, животные один за другим подходили к груде наваленных на берегу бревен, выбирали каждый по тяжелой длинной лесине и, обвив хоботом, несли к судну.

Кто-то из нас хотел подойти поближе, но тут же последовал предостерегающий окрик. Оказывается, слоны, когда они работают, чрезмерно раздражительны. Любая помеха выводит их из себя. Какой-нибудь праздношатающийся зевака может даже поплатиться жизнью, — занятый своим делом, слон походя схватит его хоботом и ударит о землю. Нам указали на табличку: «Осторожно! Опасно для жизни!»

Наблюдая за погрузкой, я подумал, что слоны в данном случае похожи на подневольных работающих людей. Что из того, что они приручены человеком? Однообразный утомительный труд не доставляет им никакой радости, и оттого-то так кровянисто злы их маленькие глазки, — они даже рады будут сорвать на ком-нибудь свое раздражение.

Прозвучал громкий звонок и слоны разом прекратили работу. В этом тоже было что-то от человека, нисколько не заинтересованного в своем труде. Слоны направились к небольшой роще, в тень. Они сердито трубили, требуя кормежки. Наевшись, животные присмирели и, отдыхая, задремали в тени развесистых густых деревьев.

Порт, залитый потоками полуденного солнца, казался совершенно вымершим.

— Едемте, — произнес кто-то со вздохом и почему-то шепотом, словно боясь потревожить отдыхающих слонов. Мы медленно пошли к машинам.

Вечером того же дня мы возвратились в Рангун.

…С тех пор прошло много времени. Мне довелось побывать в разных уголках своей страны и за ее рубежами. Но даже в потоке свежих впечатлений не исчезали и не тускнели картины далекой экзотической страны, берега которой омываются вечно теплыми водами тропических морей. А недавно, просматривая газеты, я, прочитал сообщение о большом успехе выставки драгоценных камней, устроенной в небольшом курортном местечке на берегу живописного озера Инье близ Рангуна. И мне будто наяву представился зеленый материк, как бы задернутый задумчивой дымкой солнечного знойного дня. Газета писала, что выставка камней вызвала поистине всемирный интерес. Ведь в течение нескольких лет, пока молодая республика решала насущные проблемы своего государственного развития, мировой рынок был начисто лишен некогда знаменитых бирманских драгоценностей. И вот настал день, когда Бирма вновь открыла свои неисчерпаемые кладовые и восхищенные знатоки в один голос признали, что «жемчужины южных морей», как некогда назывались на всех аукционах камни Бирмы, по-прежнему излучают все тот же непередаваемо сказочный блеск.

Как человеку, в какой-то степени знакомому со всеми сложностями и первыми успехами развития Бирманского Союза, мне это сообщение показалось во многом символичным.

НА ЗЕМЛЕ СЕНЕГАЛА

Сборы в дорогу всегда волнующи и немного грустны. Дорога манит, дорога зовет, однако в последнем прощании с родной землей, с домашними ощущается острая горечь расставания, которую не может заглушить даже нетерпеливое ожидание увлекательных картин далекого экзотического путешествия.

Апрельским теплым утром, когда Москва еще только просыпалась, мы ехали в международный аэропорт Шереметьево. Несмотря на ранний час, дороги Подмосковья были оживленны. По ровной, вытянутой, как стрела, магистрали в обе стороны стремительно неслись машины, и легкий слитый шорох шин по гладкому асфальту, плавное ныряние на спусках и подъемах напоминало упрямый ход рыбачьих кораблей по неспокойному, потревоженному несильным ветром морю. Иногда наш лимузин сбавляет скорость, и тогда в опущенные окна врывается дыхание весны, врывается упругий, влажный ветер зеленеющего леса.

Стрелка часов приближается к восьми. По расписанию в 8 ч. 45 мн. из Шереметьева отправляется рейсовый самолет на Лондон. Дальше наш путь лежит во Франкфурт-на-Майне, затем Цюрих и столицу республики Сенегал город Дакар. Там, в Дакаре, с 16 по 19 апреля состоится очередная сессия Межпарламентского Союза. В работе сессии должна принять участие и делегация советского парламента во главе с председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР Юстасом Игновичем Палецкисом. В составе делегации депутаты М. Н. Власова, П. Д. Гненый, В. Л. Кудрявцев и автор этих строк. Советских представителей сопровождали ответственные работники Президиума Верховного Совета СССР, советники и переводчики.