На дне омута (СИ)

Травник кивнул на пустую миску из-под молока, которую зверек опустошил, оставив гривы лошадей нетронутыми, а их самих всего лишь разбуженными. Причем двуногие гости в последнем преуспели больше, чем четверолапый.

— Нужно будет сказать хозяину, чтобы не забывал иногда приносить угощение, — с довольным видом подытожил Акила. — Вот и весь секрет дружбы с домовыми духами.

— Или козел, — буркнул Дьюар, проследив, как бурая тень шустро скрывается за лошадиной кормушкой. — Большой вонючий козел: говорят, домники их терпеть не могут.

Акила молча и укоризненно покосился на него.

Комментарий к Глава 3

На всякий случай:

*до́мник — то же, что домовой, дух, охраняющий дом. Дворово́й, соответственно, охраняет двор и скот.

** мельничная кошка — иногда в народе так называли ласку.

========== Глава 4 ==========

Море плескалось и манило, поблескивало серебром и золотом на верхушках волн, дразнило своей таинственной глубиной. Слишком подвижное, оно как будто имело отдельное сознание и волю, которые делали его могущественным живым существом, а не просто стихией. Именно так о нем, кажется, думали моряки — даром, что на борту почти все являлись магами и колдунами.

Дьюар смотрел на очертания острова, с каждым часом все яснее проступающие из утреннего тумана. До боли в глазах, до белых пятен от слепящего солнца, словно все еще не верил, что позволил себя уговорить на это плавание. Он следил, как берег медленно приближается, и все сильнее чувствовал почти забытое, похороненное под корнями старой липы, гнетущее чувство обиды. На фоне Дьюара Аста выглядела просто невозможно счастливой, напоминая его самого почти в таком же возрасте, впервые попавшего на корабль. Все три дня, сколько длилось их плаванье, девчушка не переставала носиться по палубе, путаясь под ногами у моряков. Она заимела привычку останавливаться в нескольких шагах от кого-нибудь и пристально, почти не моргая, наблюдать, что поначалу лишь сбивало их с толку. Один старый боцман, заметив ее настойчивое внимание, не растерялся и с готовностью заговорил — историй из богатого опыта у него оказалось больше, чем селедок в бочке, а посидеть на солнышке с трубкой он любил куда больше, чем трудиться. С тех пор Аста подходила прямо к нему и дергала за полы длинной, заскорузлой от морской соли, куртки и показывала пальцем куда-нибудь в море. Боцман как будто понимал странный язык ее жестов, кивал, затягивался трубкой и начинал неспешно рассказывать.

— Не-ет, это не корабль, всего лишь скалы торчат из воды. Мы называем их Серым Стражем, потому что они как будто охраняют Вассагский остров. Неужели тебя так взволновал тот пиратский город, о котором я упомянул в прошлый раз?

Рассказ ненадолго прерывался, пока моряк делал очередную затяжку, и Аста нетерпеливо топала ногой. Ей не нравился дым, она морщилась и фыркала, но терпела ради интересной истории.

— Лейрана — это в самом деле чудно́е место. А знаешь, почему оно так называется? Ясное дело, нет, ты же еще совсем как головастик. Давным-давно моря бороздил пиратский капитан по имени Гэлл Фэргрик. Он был удачлив и ловок, сумел захватить столько кораблей, что создал собственный маленький флот. А вот сердце капитана захватила одна единственная женщина…

Как раз во время очередного перерыва Дьюар оторвался от созерцания горизонта и перебрался в тень под навесом. Теперь боцман сидел рядом, и его грубоватый, громкий голос волей-неволей заставлял вслушиваться в давно знакомую историю. На севере ее рассказывали совсем не так, как на южных берегах, и уж конечно не так, как в западной Эдории, где Дьюар услышал ее впервые, но все же некоторое в ней оставалось неизменным.

— Корабль Гэлла, «Черная Молния», вошел в небольшой порт на западе, чтобы пополнить запасы воды и провизии, а капитан отправился прогуляться по городу. Он никого не грабил на суше и вообще выглядел вполне приличным человеком. Поэтому, когда он появился на рыночной площади, его карманы сразу же заинтересовали местных воришек. Редкий разбойник решился бы подойти к человеку, носящему на поясе саблю, но один храбрец все же нашелся, и, пока пират торговался с портнихой, у него стащили кошелек, — боцман страшно вытаращил глаза и посмотрел на Асту так, что она шарахнулась, однако любопытство ее от этого лишь возросло. Пока рассказчик, посмеиваясь, выбивал трубку, девчонка нетерпеливо ерзала на месте. — Гэлл не был бы пиратским капитаном, если бы спускал такое, поэтому он погнался за воришкой и собирался как следует его вздуть… Хоть паренек и знал городские улицы как свои пять пальцев, удрать от ловкого преследователя не сумел. А когда Гэлл схватил беглеца, то понял, что его надули дважды: вор оказался не мальчишкой, а девчонкой, причем такой хорошенькой, что на нее не поднялась рука даже у заядлого пирата. И, как ты догадываешься, Гэлл не захотел ее оставлять.

Дьюар тихо фыркнул, ни на миг не веря в эту часть легенды, но глаза Асты все еще сияли чистейшим любопытством, и боцман довольно продолжал: