На дне омута (СИ)

Он вытащил всех орденцев на улицу, под все еще не унявшийся ливень. Гайне подозрительно косился и прядал ушами, привычный к мертвечине и некромантии Шиморк просто рассерженно скреб копытом влажную землю, недовольный, что его оставили под холодным дождем. Между двух сосен получилась целая гора одинаковых тел, словно после полного рабочего дня хорошего палача. Глупо было бы надеяться, что их не станут искать и не поймут, что с ними случилось. Целый отряд — не один заплутавший бродяга, что мог бы затеряться на дорогах. Но Дьюар мог сделать хотя бы так, чтобы их не нашли раньше времени. В его исполнении это никак не походило на ритуал обновления, сотворенный Акилой для родителей Асты, но орденские псы и не заслуживали чего-то большего. Некромант начертил по замысловатой руне на лбу каждого мертвеца, словно пометил их для своей госпожи, призвал спящий в груди дар, и тела начали разлагаться на глазах: мясо сползало с костей, кости превращались в труху, одежда истлевала в прах, даже амулеты старились и распадались с невероятной скоростью. Зловония это, впрочем, не убавляло — запах пошел такой, будто гниющие останки лежали тут уже не один день, и неслышно подошедший сзади Акила невольно закрыл нос рукавом. Однако же не вернулся в хижину, все еще слишком встревоженный, только пояснил коротко, что обессиленная девочка забылась сном.

— И как только мы не почувствовали их приближение? — глухим, обреченным голосом посетовал травник. Даже не столько спрашивая, сколько сокрушаясь по глупой ошибке и стольким смертям за раз. Дьюар от его тона передернул плечами.

— Это ищейки, их не почуешь… Орден берет туда самых бесполезных, у кого собственный дар настолько слаб, что ни к чему больше не пригоден. Их натаскивают только на то, чтобы ощущать других магов, находить по следу, вот как сейчас.

Они замолчали. Дьюар ждал, пока магия окончательно сделает свое дело и уничтожит следы, будто смерти здесь случились не полчаса назад, а в прошлом десятилетии. Акила просто подставил лицо прохладным дождевым каплям и думал о чем-то своем, больше не озвучивая. В обоих поселилось уже не просто беспокойство — постоянное, изматывающее ожидание удара в спину, засады, столкновения, от которого им не удастся так легко уйти, как в этот день. Оно гнало на самые окраины, по буреломам и оврагам, не давая времени, чтобы разобрать дорогу, к самой деревеньке с только что похороненным колдуном.

***

Дьюар остановился у свежей могилы, упер в землю лопату и внимательно посмотрел в лицо спутника.

— Я могу провести тебя по Грани. Там, где мир живых соединяется с миром мертвых… Загранье всегда оставляет след, помнишь? На какое-то время это собьет ищеек, они будут чувствовать нас как мертвецов.

— Вот так просто?

— Нет, конечно. Это, друг мой, будет далеко не просто и не безопасно, а Загранье — не бордель, из которого зашел и вышел. Но некромантов в Ордене мало, хороших еще меньше, так что раскусить нас не должны.

Акила слабо кивнул, сдаваясь перед этим утверждением.

— Жаль, но ничего вернее я предложить не могу. Лопаты, которые ты выпросил у старухи, это тоже часть ритуала?

— А то, — Дьюар усмехнулся, на миг теряя всю серьезность. — Мы же сказали ей, что идем упокаивать неправильно похороненного колдуна, чтобы он не принес деревне еще больше вреда, когда встанет из могилы. Только как же он встанет, если его не откопать?

Оба уставились на аккуратный холмик еще влажной земли. После недавнего ливня она поддавалась легко и хранила множество отпечатков вокруг могилы. Хоронили местные хоть и без особых ритуалов, но со всем тщанием — ничего, напоминающего о неупокоенном духе, поблизости не наблюдалось, даже Акила это мог бы подтвердить.

— Хочешь разбудить его?

— Ненадолго. Поднимем, пошумим тут, а на утро крестьяне найдут пару разоренных могил и наши неприглядные останки.

Он выудил из-за пазухи звякнувший флакон — такой маленький, что с легкостью помещался на раскрытой ладони. Тонкое стекло не местной, слишком сложной работы, матово отражало свет луны. Внутри него колыхалась жидкость столь насыщенного зеленого цвета, точно целый изумруд в ней растворили. Дьюар усмехнулся самодовольно.

— Чистый сок гореданы. Выкрасть ее из Ордена было нелегко, потому что только в их саду она и растет, но здесь достаточно, чтобы всем показалось, будто в трупах теплятся остатки магического дара.

— Неужели та самая трава, что способна восстанавливать силы, даже когда они полностью исчерпаны? Говорят, она сгинула из мира столетия назад… или вовсе была выдумкой.

— Орден скрывает много выдумок, которыми не хочет делиться. Хотя, я слышал, что даже у них осталось последнее растение, которое давно не давало семян…

***