На дне омута (СИ)

Чем дальше, тем больше Акила чувствовал себя не в своей тарелке, но отступать было уже некуда. Усадив Асту в сторонке, он покорно помогал копать, откидывая один ком земли за другим и стараясь не думать о том, что делает. Тревожить мертвых — страшный грех, но ищейки ордена, не гнушающиеся убить даже ребенка, еще страшнее. И приходилось копать, сосредотачиваясь на тяжести лопаты, на стылом ветре, теребящем волосы, на сбитом дыхании копавшего рядом эльфа — на чем угодно, кроме смысла самого действа, пока не раздался глухой стук лопаты о крышку гроба. Акила вздохнул с плохо скрываемым облегчением: вот и все, дальше забота некроманта, не его. Но Дьюар невесело покачал головой.

— Надо доставать. Сам из ямы не выберется, силенок не хватит.

Последовало еще несколько минут стыдливого сожаления, пока наскоро сколоченный гроб со сдвинутой крышкой не оказался, наконец, на поверхности. Внутри и вправду был старик. Тело еще не успело тронуть разложение, но изрядно потрепали годы: весь ссохшийся, кожа да кости, темные старческие пятна на полысевшей голове, глубоко запавшие глаза, тонкие немощные руки, сгорбленная спина… Акила ощутил острое раскаяние перед мертвецом из-за того, что они собирались с ним сделать, и потому его вовсе передернуло от взгляда спутника, которым тот окидывал лежащее тело. До безобразия равнодушный, оценивающий, как столяр смотрит на сучковатое бревно, из которого предстоит выстрогать новый табурет.

— Поганое будет умертвие из такого материала… — пробормотал Дьюар себе под нос. — Ладно, хоть кости целы…

Казалось, эти слова просто не могли принадлежать тому же эльфу, который без раздумий выступил против могущественного Ордена магов, чтобы спасти чужого ребенка, который тратил последние силы на розыски пропавшего крестьянина. Может быть, и не с большим рвением он делал это, но тогда Акила точно знал, что на него можно положиться, чувствовал его поддержку даже без лишних слов. Сейчас же перед ним стоял незнакомый, жестокий и опасный некромант, а не старый друг.

Самого ритуала он предпочел бы вовсе не видеть, но даже если бы закрыл глаза и отвернулся, продолжал бы всей своей сутью ощущать творящуюся рядом магию — чуждую и холодную. Со своего места рядом с Астой он не разобрал, что именно Дьюар достает из походной сумки и раскладывает вокруг мертвеца, но это вряд ли было чем-то приятным глазу. В лунном свете мелькнуло узкое лезвие — Акила не раз видел его днем и легко мог представить испещренную мелкими трещинами, до бела отполированную рукоять из кости какого-то неизвестного зверя (а зверя ли вообще?) и потемневшее от кровавых подтеков острие. От него веяло такой темной аурой, что даже прикоснуться Акила никогда бы не решился, не то что вот так просто разрезать себе ладонь.

Дьюар что-то бормотал, но его голос терялся в шелесте листвы и долетал лишь обрывками звуков. Аста вслушивалась, чутко вертела головой, как совенок, но подходить тоже не решалась, точно чувствовала то же самое, что и сам Акила — растекающуюся по округе холодную и неприязненную силу, словно иголками впивающуюся в кожу. Запахло прелыми лепестками роз, от этого запершило в горле, подступила тошнота. Акила с трудом сглотнул, сжал пальцы, унимая в них непрошенную дрожь, хотел было отойти подальше, к привязанным у ворот коням, но тут впереди зашевелилось. Изломанная горбом фигура поднялась. Медленно, как если бы продиралась через вязкий мед, рваной и шаткой походной двинулась куда-то прочь, замерла истуканом, чуть покачалась из стороны в сторону, двинулась снова.

Акила не сразу понял, что умертвие, качаясь и странно петляя, точно пьяное, все же приближается к нему. Вблизи оно выглядело еще отвратительнее, чем даже когда лежало в гробу: распухший язык вывалился из раззявленного рта и болтался в такт шагам, голова кособоко склонилась к плечу, а на шее зиял небольшой бурый разрез. Остановившись в нескольких шагах, умертвие подняло скрюченную руку и приветственно помахало.

Этого Акила уже не стерпел.

— Да что ты творишь?

Дьюар отвечал не сразу, так же заторможенно, как и его творение, глотая слова и не поворачивая головы.

— Нам нужно создать… видимость сражения. Попробуй… уничтожить… Это не будет… трудно.