На дне омута (СИ)

— Ну что ты будешь с ней делать! — в сердцах воскликнул травник. Ответа не последовало, зато наглая лошадиная морда протянулась из-за его плеча и выхватила корешок зубами. — Ах ты…

Гайне благодарно всхрапнул.

— Может, лягушек ей сварить? Я слышал, что у леомских аристократов лягушачий суп — это что-то вроде редкого деликатеса…

— Дьюар! Она же просто ребенок, едва ли ей доводилось питаться подножным кормом, как нам с тобой…

— Нет, если бы она была просто ребенком без всякой магии, мы бы тут не сидели, — возразил Дьюар.

— Точно, магия!

Внезапная идея заметно оживила бледное лицо травника. Он отставил в сторону собственную чашку и принялся колдовать над похлебкой Асты, сопровождая заклинание странными движениями пальцев. Зеленоватое варево задрожало, пошло мелкими кругами и вскоре сделалось светлее, гуще. Еще немного, и на вид еда уже напоминала густую пшенную кашу, исходящую легким паром. Девочка поглядела куда заинтересованнее. Взяла в руки ложку и несмело попробовала, нахмурилась… Запах и вкус крапивной похлебки не изменились, но глаза доказывали ей, что в чашке мягкая каша с желтеньким кружком масла посередине, и это сбивало с толку. Она решилась попробовать ещё разок…

Дьюар, отстраненно наблюдавший за пантомимой, покачал головой.

— Где ты научился этому?

Акила смущенно опустил глаза.

— На ярмарке в Луваре это заклинание повторял актер, который показывал фокусы… У него не получалось изменить внешний вид предметов, поэтому он прятал другие в рукавах, а у меня вот получилось, хоть и ненадолго. Никогда не думал, что это пригодится.

Аста недоумевающе ковыряла ложкой «кашу», костерок догорал, бросая на лица теплые отблески света, похрапывали лошади. Вечер плавно превращался в тихую ночь.

***

Дорогу в тумане было совсем не разглядеть. Корявые замшелые стволы больных деревьев неожиданно выплывали из серой клокастой пелены и преграждали путь там, где, казалось бы, пролегала широкая тропа. Лошадей приходилось вести в поводу, но даже так двигались медленно: ноги и копыта увязали в жидкой грязи, колючки и ветки кустов цеплялись за одежду.

— Ты уверен, что мы идем в правильном направлении? — не выдержал Акила и даже приостановился, чтобы поправить плащ на сидящей в его седле притихшей девочке. Дьюар негромко хмыкнул.

— Я жил здесь с вот ее возраста. Это место сбивает с толку, если смотреть только глазами. Ты же понимаешь?

Акила согласно кивнул и действительно взглянул иначе — тем взглядом, что проникает сквозь суть вещей, минуя внешнюю видимость. Множество маленьких огоньков просочились через туман, постепенно рассеивая его. Белые, зеленые и голубые, они скользили по воздуху порой на расстоянии вытянутой руки, но их не удалось бы ухватить при всем желании. Акила поднял оторопелый взгляд на товарища.

— Это все — духи?

— Да. Болото забрало много жизней, и большинство из них навсегда остались по нашу сторону Грани.

— Так много неприкаянных душ… Дьюар, почему ты не освободишь их, не дашь им покой? Некроманты ведь могут это.

— Зачем? Они указывают мне дорогу, и они же создают здесь туман. Благодаря им никто не пройдет по нашим следам.

Акила поджал губы и молча двинулся за ним. Во взгляде читалось, сколь многое он хочет сказать и что думает о столь циничном использовании мертвых, но ему хватало такта держать это при себе.

Духи указывали некроманту такие тропы, что в жизни не заметишь, если искать самостоятельно. Чахлые деревья подступали все ближе, вынуждая лавировать меж их стволами, и единственно верным казалось повернуть назад, к оставленному в стороне тракту, но Дьюар упрямо шел за парящими над землей огоньками, которые без труда обходили буреломы и топи.

Время здесь имело собственный темп, двигаясь как будто параллельно путникам. Каждый из них мог поклясться, что вступил в туманную низину всего пару часов назад, но редкие проблески неба, то и дело проглядывающие сквозь плотные тучи, начинали менять цвет на вечерний. Это пробуждало смутные сомнения в том, что до башни удастся добраться прежде, чем опустится ночь, но именно в тот момент, когда Акила собирался высказать их вслух, тропа закончилась.

Путники вынырнули из тумана, который с этой стороны походил на плотный полог, скрывающий центр болота. Впереди, у самых ног, разлилось широкое озеро стоячей воды, столь густо покрытой ряской и тиной, что цветом сливалось с берегами. Через озеро, прямиком к вырастающему из него острову с башней, вел широкий, но с виду ненадежный и ветхий деревянный мостик.