На дне озерном

– Когда лез в озеро, уже понимал, что не выберется. Но решил спасти вас, Дарья. Вы должны уважать его выбор, – по-учительски заявил ворон, присаживаясь ей на плечо. – Он считал вас своей семьей.

– И я исполню его последнюю волю, – пообещала Даша, утирая слезы. – Обязательно исполню.

Она ещё никогда не чувствовала себя так паршиво. Даже когда умерла бабушка, столько боли одновременно не варилось в ней, не смешивалось с кровью и не разъедало вены. Когда умирают старики, ты будто больше к этому готов, а если не общался с ними несколько лет до этого, то всё проходит ещё легче. Но когда кто-то бьётся за тебя на войне, а потом ещё и умирает, прикрывая, это совсем другое.

– Я тебя не забуду. Обещаю. Жаль, мы не успели попрощаться.

Витька же сидел тогда на кухне, варил свой дурацкий суп, был живой и здоровый, рядом. А Даша опять повела себя как эгоистка, накричала, сбежала. Так ведут себя дети, которым не купили леденец. Но никак не взрослые люди.

– Зачем ты мне помог?

– Я же хранитель вашей семьи, – вздохнул он, и слова сразу же унёс ветер. – А Василиса предала вашу семью. Без тела я триста лет жил и ещё проживу!

– Какого тела?

– Матвея. Он же Василисе в верности поклялся, чтобы Тоню со дна вытащить. Болезнь Зинаиде тоже он принёс, а я не засёк, человек же обычный, вот и пропустил. Если бы не этот мальчик, ничего бы не было.

– Хозяйка тоже так сказала, – кивнула Даша, отрешённо глядя куда-то вдаль.

Ворон поднял крыло, обращая её внимание куда-то дальше Витьки. Там, где он выдолбил путь в воде, медленно нарастала толстая корка льда. На глазах полотно собиралось воедино, и через несколько минут не осталось и следа от трещины. Даша разбросала ладонью остатки снега, чтобы заглянуть под лёд, но увидела лишь толстое стекло, если не до самого дна, то до половины точно.

– Что… Что происходит?

– Хозяйка пала, – торжественно провозгласил ворон на плече, – Её сёстры погрузились в сон вместе с самим дном. Время должно восстановиться, как и естественный порядок вещей. Их пробудят только весной.

– И что тогда будет?

Он пожал плечами.

– Увидим.

Глава 15 Осколки

Даша, спустя три дня, стояла на местном кладбище, рядом с бабушкиной могилой. Руки сжимали две гвоздики, а ноги всё топтались напротив четырёх захоронений: совсем древнего, недавнего и двух свежих, только сегодня закопанных.

С похоронами помогло неожиданно много людей. Даша первым делом стала звонить родителям, но услышала в трубке только:

– Извините, девушка, вы ошиблись номером. У меня никогда не было дочери.

Связь хоть и вернулась, но Даша так и осталась стёрта из той реальности. Дом, который нашёлся в порыве истерики совсем недавно, оказался обжит семьёй Фёдоровых, в свою очередь хорошо общавшихся с Витькой. Они взяли организацию на себя, как смогли, помогли финансово. У них оказался сынишка Глеб лет пяти и девочка Катя ещё младше, которые быстро подружились с Федькой.

– Федька, иди встречай друзей! – кричала Даша, отстёгивая его от цепи, и тот, как полоумный нёсся на детей.

Валял их в снегу, таскал за шиворот как мамка и даже делился будкой, в которую эти двое помещались, а Федька оставался на улице, но всё равно был ужасно счастлив.

Почти сразу после возвращения с озера Даша осмотрела его с ног до головы и поняла, что он тоже мёртв. В бабушкином серванте нашлась его фигурка, свалянная из шерсти, через пузо которой красными нитками был отмечен тот же шрам.

Но в жизни он нисколько не уступал живым собакам, а некоторых даже утомлял своей активностью. Другое дело Чёрный и Рыжий – они как были одиночками и домоседами, так и остались.

Хотя, когда Глеб с Катей приходили погостить, те резко оживали и бежали к выходу, прячась на балках чердака, что вылезали на улицу – там ребятня точно не могла их достать. К их кошке Мурке у обоих было больше симпатии, возможно, из солидарности, и теперь они прятались там втроём.

Чёрный, Рыжий и белая Мурка.

Вместе с их куклами Даша откопала и деньги, что бабушка откладывала в конверт за шкафом. Там было прилично, и после похорон Витьки и Василисы даже осталось по мелочи.

Магазин, администрация и школа снова заработали, будто и не было того затишья. Алексеевка оказалась большим селом, и тот осколок, в который сначала приехала Даша, вышел лишь одной двадцатой всей территории. Все порядки, наведённые Хозяйкой, рухнули, и всё встало на свои места.

Витьку похоронили вместе с его удочкой – так решила сама Даша. Как и то, что хоронить их с Василисой и его матерью нужно вместе, чтобы все родные ему люди были рядом с ним.

Чуть дальше к лесу стояла одинокая безымянная могила – Даша и данных-то нужных о Матвее для таблички не знала, чтобы сделать по-человечески. Хоронить его рядом со Светланой Николаевной наотрез отказалась, хотя ворон и пытался её переубедить.

На оставшиеся деньги она выкупила еще одно место – последнее, между прочим, – для себя.

– Рано вам о таком думать, двадцать лет всего от роду, – причитал ворон, но она настояла на своём.

– Все мы умрём.