На дорогах Афганистана

— Думаю, лучше всего пойти спать. Времени для размышлений еще достаточно, — неожиданно высказался Бронек.

Скорее для порядка Конрад спросил, есть ли у кого-нибудь другие предложения. Их не было.

На следующий день мы, как обычно, выехали на работу. Предполагалось, что это последний объезд участка. Обе группы уже разработали несколько перспективных проектов новой трассы. Надо было произвести окончательный выбор и представить министру два технически обоснованных варианта.

Лошади ждали нас в чайхане Гуляма.

Приблизительно на подшути от Пули-Хумри к Айбаку у подножия «Фисташковых гор», рядом с небольшим горным потоком, три одноэтажных строения образуют подворье, ограниченное с четвертой стороны маленьким прудиком и огромным абрикосовым деревам. Почти каждый транспорт, следующий по мазарской трассе, останавливается здесь перед штурмом «Фисташковых гор» или после него.

Сколько бы раз мне ни приходилось проезжать мимо чайханы, я всегда заглядывал в нее хотя бы на чашку чая. Гулям неизменно составлял мне компанию. Я очень полюбил его.

Приземистый брюнет с круглым смуглым лицом, он был воплощением добродушия. Из-под черной чалмы и огромных косматых бровей открыто и озорно смотрели карие глаза.

Он не только содержал чайхану, но и занимался мелким предпринимательством. Выступал, например, в качестве посредника при найме лошадей, которые походили на арабских скакунов: короткая плотная шея, маленькая голова, тонкие ноги. На каменистых горных дорогах они были незаменимы. Безошибочно выбирали путь там, где человек не знал, куда ступить.

Долгое время я не мог постичь секрета езды рысцой. Об английском способе не могло быть и речи — лошади сразу же переходили на галоп. Местные седла совсем не той формы, что наши. Глубокие, короткие, они сделаны из дерева и обтянуты расшитым бархатом. Передняя лука заканчивается серебряным украшением и виде шара.

В принципе мы с Бронеком уже выбрали трассу номер один. Она проходила вдоль «Фисташковых гор» по постепенно сужающейся долине, коротким, пятикилометровым участком преодолевала перевал и, огибая в виде довольно острой излучины узкий проход в скалах, выходила в широкую Айбакскую долину.

Умеренно обогреваемая солнцем и получая достаточное количество осадков, трасса обладала также множеством прочих достоинств. Не требовала объемных земляных работ, за исключением участка через перевал. Минимальное количество мостов, туннелей и дорожных укреплений свидетельствовало об экономичности проекта.

Второй вариант мы имели в виду представить лишь для того, чтобы стали нагляднее преимущества первого.

По линии будущей трассы вдоль высохшего русла тянулись на несколько километров каменные курганы метровой высоты. Они состояли в основном из чистого гравия, так необходимого для строительства. Все более суживающаяся долина разветвлялась через каждые несколько сотен метров. Если бы не высокие камни, здесь было бы легко заблудиться.

Около полудня мы добрались до водопада. В это время года со скалистого выступа стекали лишь капли горько-соленой воды. Мы спешились. Заросли фисташковых деревьев укрыли нас от полуденного зноя. Отпив из манерок несколько глотков чая и перекусив чапатами, мы с удовольствием растянулись на траве. Вокруг стояла тишина. Дыхание становилось более ровным, глаза закрывались сами собой.

Только я задремал, как неожиданно почувствовал сильное пожатие руки Бронека. С трудом поднял веки и посмотрел на край скалы, расположенной метрах в двадцати от нас. С нее медленно опускались дикие бараны. Их было семеро. Перескакивая с камня на камень, они, не замечая нас, приближались и вскоре достигли долины. И вот они уже в сорока шагах.

Красивые животные. Концы огромных, рифленых рогов доходят почти до самых лопаток. Блекло-желтая шерсть, белое пятно на груди, мощные мускулы.

Вожак стада — самец неожиданно остановился и поднял вверх голову. Кто-то из солдат протяжно свистнул. Дикие бараны мгновенно повернулись все разом и опрометью бросились в гору. Каждое движение вожака безошибочно повторялось остальными. Стадо пересекло скалу высотой в несколько сотен метров. Эхо еще разносилось где-то у самых вершин, когда последний муфлон исчез за горным хребтом.

Я взглянул на присутствующих. Бронек, опершись на локоть, с восхищением смотрел туда, где скрылись животные. Зыгмунт спокойно перезаряжал пленку в аппарате. Конрад, казалось, хотел бежать вслед за муфлонами. Двух солдат дрожь пробирала от возбуждения. Глаза у них блестели, руки беспорядочно блуждали по зеленым мундирам. Они что-то бормотали себе под нос… Если бы было с собой оружие!.. Каждый житель Афганистана — прирожденный охотник, однако охота, как правило, остается для них мечтой. Ружья и боеприпасы очень дороги, а дичь в земледельческих районах страны встречается редко.

Мы двинулись дальше.