На дорогах Афганистана

Последние дни перед приездом польской правительственной делегации были особенно насыщенными для нашей маленькой польской колонии. Общество, собиравшееся в послеобеденные часы для игры в бридж, теперь оживленно обсуждало, кто поедет встречать, кто вручит цветы, придется ли нам вообще участвовать во встрече. Появилось много новых лиц — журналисты, квартирмейстеры и т. п.

Накануне радостных событий мы узнали, что вся кабульская польская колония едет встречать делегацию на аэродром Баграм. На другой день в посольстве должна была состояться встреч» гостей с находящимися в Афганистане поляками. В доме у нас теперь постоянно появлялись самые различные люди. Заходили, разумеется, Раим, Экбаль и Алам — якобы справиться о здоровье), на самом же деле им хотелось разузнать хоть какую-нибудь новость, чтобы потом с важным видом хорошо осведомленных особ поделиться ею за чашкой чая с друзьями.

Всех охватило лихорадочное возбуждение. Общее волнение передалось и мне, Чтобы как-то убить бесконечно тянувшееся время, я поднялся с постели в два часа ночи и отправился в гараж еще раз помыть машину.

Военный аэродром Баграм находится в двадцати километрах от Кабула. К нему ведет асфальтированное шоссе.

Главный гражданский аэродром в Кабуле только еще строился[30]. Правда, там уже совершали посадку самолеты внутренних рейсов, а также индийские и советские, двухмоторные, однако о приеме здесь ТУ-104, да еще с такими пассажирами, не могло быть и речи.

Несмотря на ранний час, по шоссе в сторону аэродрома одна за другой ехали дипломатические машины. Огромные «шевроле» и «мерседесы» с государственными флагами на крыльях двигались бесшумно и не спеша. Скорость их не превышала шестидесяти километров в час. Разумеется, я без труда обгонял их, за что получил выговор от торгового советника. Как выяснилось, это было нарушением диплом этического этикета. Поистине человеку всегда, чему-то приходится учиться.

Военный аэродром — огромное ровное поле, обрамленное прерывистой линией горной цепи, — был полностью подготовлен к приему гостей. Повсюду флаги, цветы, машины. Поблескивают эполеты и медали генералов, темные костюмы резко контрастируют с белизной сорочек. Дамы блистают роскошными туалетами.

Мы присоединяемся к группе поляков, собравшихся у большого белого навеса. Тут же вертятся трое крепких десятилетних мальчишек, прозванных «ковбоями». Хлопот у них полон рот: надо рассмотреть каждого генерала; проверить, хорошо' ли натянуты веревки навесов, а заодно и поразмыслить, что произойдет, если снять их с колышков; попытаться сказать что-либо в микрофон и успеть еще многое. Девочки кончиками пальцев приглаживают свои модные платьица, а малыши не переставая опрашивают, когда же наконец приедет делегация. Все взоры обращены к северу, и лишь изредка кто-нибудь задает короткие вопросы.

Точно в назначенное время над горами появляется серебристая, сверкающая на солнце точка и начинает разрастаться прямо на глазах. А черев несколько минут двери огромного лайнера распахиваются, и по трапу спускаются гости.

После официальных приветствий они подходят к польской группе. Их окружают радостные, улыбающиеся лица. Дети теснятся рядом со взрослыми, «ковбои», конечно, в первых рядах. Заведующий протокольным отделом молниеносно наводит порядок, и далее все идет строго по плану.

В соответствии с протоколом отправляются в Кабул черные лимузины: министры — с министрами, послы — с послами и т. д. В таком порядке великолепный эскорт поравнялся с шеренгами людей, выстроившимися за чертой города. В районе Шаринау моторизованный кортеж рассыпался. Лишь немногие имели приглашение на прием в королевский дворец.

Дома Муса все еще нес вахту на крыше. С нее был виден кусок улицы, ведущей с аэродрома.

За какой-нибудь час наша квартира заполнилась друзьями, которые сочли своим святым долгом поздравить нас с приездом высоких гостей. Признаться, я никак этого не ожидал. Само собой разумеется, благодарил, пожимая руки, но что делать дальше, просто не знал. Уходить как будто никто не собирался; все, видимо, ждали угощения. Я послал Мусу за кебабом и хлебом. Барбара развела оба примуса и кипятила воду для чая. Импровизированный раут со множеством добрых слов, сказанных в адрес польской делегации, продлился до вечера.

На следующий день в посольстве был устроен прием для всех находящихся в Афганистане поляков. С отлетом на родину польской правительственной делегации официальные «польские дни» в Афганистане закончились, однако атмосфера необыкновенно теплого отношения к нашей стране сохранилась.

Тем временем настроение в нашей семье стало грустным. Ягуся плохо переносила климат Кабула. Врач уже давно советовал ей вернуться в Европу. Неожиданно представилась возможность отослать девочку в Варшаву, где ее ждали две бабушки и дед.