На древней земле

«Свободный! Но они имеют неоспоримое право участвовать в поединке. Особенно если ущемлена их честь или достоинство. Тогда они мстят обидчику, убивая его рабов. Если, конечно, имеют для этого силенку. А портовый хозяин, похоже, ее имеет даже в избытке. Как ты уже понял, он считает Нину своей женщиной, а слух о моей с ней близости разошелся мгновенно. Тот рассвирепел до невозможности и сразу вызвал на бой. Поединок в таком случае проводится на следующий же день. Но Нина объявила меня интимным рабом, а это дает отсрочку до воскресенья. Сегодня вторник, значит, у меня будет пять дней на подготовку. Но на эти дни тут же сделали заявки еще четыре противника. Думаю, что справлюсь с кем угодно. Ведь они совсем не знают, с кем связались. Карты свои пока тоже не раскрываю: на сегодняшних тестах работал вполсилы, а результаты Нине понравились».

«Слишком ты самоуверенный! — Мне не нравилась его бравада. — Попадется такой, как Роберт, и выберет ножи. Что тогда? Или еще хуже — такой, как я…»

«Да я тебя просто всегда жалел!»

«Еще скажи, как брата!»

«Конечно! А то ты сомневаешься? Но уже хорошо, что записи обещала показать. Тебя тоже перед экраном постараюсь усадить. Обязательно высмотрим его слабые места. И я ими воспользуюсь. А сейчас надо искать выход на волю! Может, за пять дней нам это и удастся».

«И помощников не помешало бы завербовать!» — Я кратко пересказал ему свои размышления по поводу Ренаты. И был удивлен его категорическим ответом:

«Нет! Не нравятся мне местные рабы! Слишком уж они довольны жизнью! Прямо счастливы оттого, что ходят с ошейниками. Не бывает так!»

«Так ведь мы на Земле! — напомнил я. — А здесь чего только не бывает. Может, они привыкли? Может, у них здесь такие обычаи? Может, им нравится? Не нам судить…»

«Вернее — не тебе! Ты ведь был без памяти, а мы здесь больше четырех месяцев крутимся. Кое-что себе уяснили. И самое главное — здесь ненавидят рабство, как и во всей Галактике. На остальных островах, по крайней мере. А на этом Хаосе явно что-то странное происходит. Ты за этой Ренатой присматривай, да и я понаблюдаю, если удастся. Но не раскрывайся. Лучше уж я попробую ее сагитировать. И насчет оператора у меня большие сомнения. Ведь информационные кристаллы могут содержать бесчисленное количество памяти. Ничего не стоит прокрутить запись назад, усилить звук и подслушать любое бормотание или мычание. Вот если бы нам удалось влезть в их компьютерные файлы! Сколько бы нужных сведений получили! Но тут вся надежда на Малыша, и мне кажется, зря он в визажисты подался. В парикмахерских из сплетен выловишь только пару крупиц информации. Тем более в самом начале работы. Если его еще допустят к этой работе…»

Мы как раз добрались до места назначения, и оно мне понравилось. Внушительный салон украшали по центру чудной работы ковер и на нем два вполне приличных дивана, сходящиеся под тупым углом. Между ними стоял журнальный столик, и чуть дальше — стойка с видеофонической аппаратурой. Справа у стены, за деревянной перегородкой, — небольшой бар с зеркалами. К сожалению, пустой до неприличия. У перегородки стояло пять высоких стульев. Больше ничего в салоне не было, и от этого создавалось ощущение приятного простора.

В спальне тоже ничего особо лишнего. Разве что две кровати казались слишком уж широкими. Гораздо большими, чем для одного человека. Раздвижной шкаф был совершенно пуст, и я невинно поинтересовался у Гарольда, куда подевались все его фраки и вечерние костюмы. А также по какому случаю такие привилегии. Или интимному рабу полагаются? Гарри мне просигналил, что и остальные рабы живут не хуже, а большинство даже лучше.

Ванная тоже поразила: емкость с джакузи, небольшая сауна, один простой душ и второй — с массажными струями. И все это в образцовом, идеальном состоянии. Так и создавалось впечатление, что все здесь просто помешаны на чистоте. Единственное, что настораживало, — полное отсутствие любых замков и ручек на всех дверях. Только выемка для пальца, и легким движением любая дверь убиралась в сторону в стенку. Ни тебе подпереть, ни забаррикадироваться, ни заклинить… Хотя заклинить, пожалуй, и можно было бы, но вот только чем?

Гарольд зашел за стойку бара, нажал на клавишу — и самое большое зеркало уехало в стенку. А за ним открылась панель с пультом и зевом небольшого вспомогательного лифта. Приговаривая про себя, а вернее, комментируя каждое свое движение, мой «брат» вывел на небольшой экран меню и стал читать: