На древней земле

Под эти мысли и беспрестанное мелькание Ренаты я и заснул! Без всякого воздействия! А может, и под воздействием? Просто оно сработало чуть позже обычного? Так или иначе, но я постыдно вырубился. Хоть имел совершенно противоположные намерения. И сок крепко и надолго сковал мой разум и сомкнул мои веки.

Сколько времени я проспал — неизвестно. Часов в помещении не было. А мой внутренний хронометр явно начинал давать сбои. Еще бы — совсем не видеть дневного света! Но, судя по изголодавшемуся желудку, я проспал всю ночь и даже время завтрака. А прислушавшись к урчанию в животе, я мысленно добавил: возможно, что и обед обошел меня своим вниманием. Но самое главное — я проснулся одетый, как и прежде, и на том же диване! Да оно и понятно: ведь Эльза ушла в море вместе с кузиной. А где же Рената? Пошатываясь, без особой целеустремленности я обошел все помещения, но девушки нигде не было. Перед сном она явно готовилась к встрече с кем-то. Жаль, что я уснул так не вовремя! Но где же она пропадает?

Пойду-ка я ее искать! Заодно и прогуляюсь! Пока никого нет над моей душой. И я, с бессмысленным видом прощупывая стены, попытался открыть входную дверь. Но не тут-то было! Она прочно была заперта. Оказывается, они могут их закрывать! Вот только каким образом? Ни ручек, ни дырки для ключа не было. Не заметил я и считывающего кодового устройства на створках дверей или рядом на стенках. Да и снаружи подобного не наблюдалось.

Долго возиться, пытаясь выйти, я не решился и отправился к бару. Значит, меня закрыли! И кто? Рената?! Вот уж странная девчонка! И как она это сделала? А может, случилось нечто другое? Вопросы посыпались из моей отдохнувшей головы, как град на хрупкие росточки. Чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, я добрался до клавиатуры бара и стал набирать совсем несуразные комбинации. Минут тридцать я игрался, барабаня по кнопочкам и мыча от удовольствия. Результат не замедлил сказаться: один за другим мне подали двенадцать широких подносов с пищей самого невероятного сочетания. Я их поочередно доставал из лифта и складывал на стойке бара. И продолжал давить на кнопки. В конце концов клавиатура отключилась. То ли от моего «неумелого» обращения, то ли кто-то отключил ее питание.

Тогда я сосредоточил все свое внимание на переполненных подносах. Чего там только не было! «Случайно» я заказал половину из имеющихся в наличии спиртных напитков. Видимо, на апартаменты Ренаты ограничения не распространялись. Спиртное было отменного качества и солидной крепости. А что можно ожидать от человека, больного на голову? Самых неадекватных реакций! И я принялся чудить. Да еще вкладывая в свои чудачества массу выдумки и фантазии.

Устрицы в винном соусе я развел манной кашей. Очаровательно пахнущий мясной плов аккуратными кучками разложил по всему салону. Разноцветные желе и пудинги красиво смешал с мясными блюдами и различными салатами. Все это я не скупясь поливал супами и подливами, сметаной и соусами. Кофе, чай и молоко прекрасно разредили консистенцию особо густых и вязких блюд. А сверху все это поливалось резко пахнущими спиртными напитками. При этом я не отказывал себе в удовольствии отпить из каждого графинчика, дегустируя, так сказать, местные достопримечательности.

Через час моей игры в повара я икал от чрезмерного количества употребленного алкоголя и от попыток сдержать дебильный смех, рвущийся из меня наружу. Еще совсем недавно аккуратный, салон превратился в невероятное сочетание кусков пищи, красок, грязи и запахов. Мне даже стало трудно передвигаться по залитому соками полу — так стало скользко.

И тут дверь рывком отъехала в сторону. Я как раз выливал остатки одного из графинчиков на раздавленные мною предварительно фрукты и старательно перемешивал эту смесь суповым половником. Стоял я к дверям почти спиной и даже не сделал попытки повернуться. Но в зеркале мне прекрасно все было видно.

Четверо вошедших замерли на пороге и минуту не могли вымолвить даже слова. Первым захохотал Гарольд. И сделал он это так громко и неожиданно, что пришлось резко повернуться, выронив половник. Якобы от испуга. Но еще громче заголосила взбешенная Рената:

— Урод!!! Что же ты наделал?! Идиот!!! Да кто ж тебе разрешил?! Да кто это все убирать будет?! И как тебе столько всего дали с кухни? Они что там, с ума посходили?! И за чей счет это все?! За мой?! О, святые электроны! Да чтоб тебя разорвало! Придурок несчастный!!!

Она подпрыгивала на месте, боясь ступить в разбросанные остатки пищи и гневно размахивая руками. Личико побелело, а на глазах выступили слезы бессилия и непонимания. К концу ее гневной тирады по поводу моего бесчинства к согнувшемуся от хохота Гарольду добавились и Нина с доктором. Они смеялись и над изгаженным салоном, и над несчастной Ренатой, и неизвестно, что больше их веселило — первое или второе. Но зрелище действительно было потрясное. Я бы сам с удовольствием к ним присоединился, так как еле сдерживал смех, но приходилось выглядеть солидно. Как заправский повар. Не иначе.