На другой стороне

Гигантская глыба, вероятно миллионы лет водившая хоровод вокруг своей планеты, внезапно оказалась на пути капитана Смирнова, и тот решил её взорвать, ни на секунду не задумавшись о последствиях. Примитивный каменный спутник неизвестной планеты разлетелся на множество частей, самые крохотные из которых были наделены высокой инерционной скоростью и сумели догнать корабль, ворвавшийся в мирное существование астероидного кольца. Разогретые и оплавленные жаром ядерного взрыва, они неслись на огромной скорости сквозь ледяное пространство, и прорезали металлические конструкции межзвёздного корабля, словно нож, нарезающий масло.

Один из осколков прорезал обшивку и стальную стену корабля, задел электропроводку, разнёс купол химической лаборатории и прорезал хрупкую шею лаборанта, оставленного следить за поставленными опытами. Лаборант был чрезвычайно увлечен протекавшей реакцией в колбе, что поначалу не сообразил, что произошло. Он ощутил боль, когда заметил, что его алая кровь заливает рабочий стол и все реактивы, расставленные на нём. Лаборант коротко ахнул и упал замертво. Неконтролируемая химическая реакция покинула купол лаборатории и стала набирать масштабы. Едкий газ, который выделялся в ходе смешивания редких веществ, вызывал острый приступ кашля и мучительную смерть у тех несчастных, которые оказались в зоне поражения. Но эта трагедия была почти не видна на фоне той, что разворачивалась в другой части «Циолковского-3».

Ещё один осколок прорезал обшивку в корме «Циолковского-3» и угадил прямиком в бак с топливной плазмой. Высвобождаясь из-под давления, плазма преобразовывалась в газ, который быстро заполнил собой всё пространство вокруг. Молекулам газа становилось тесно, от постоянного трения друг о друга они начинали вибрировать и раздражаться. Так что, когда хвост «Циолковского-3» поразил ещё один, совершенно крошечный осколок совершенно не мстительной каменной глыбы, и возникла абсолютно незначительная искра, этого оказалось достаточно, чтобы газ молниеносно вспыхнул, и прогремел оглушительный взрыв.

Волна от взрыва прокатилась по всему кораблю. На мостике Лида потеряла равновесие и упала, ударившись головой. В ушах гулко зазвенело, а перед глазами будто кто-то развесил чёрную вуаль.

Лида пришла в себя, когда доктор Сандовал хлёстко шлёпнула её по щеке.

– Вот что бывает, если игнорировать технику безопасности! – улыбаясь, сказала Асмия и помогла подруге подняться.

– Что произошло? – спросила Лида.

Экипаж озабоченно молчал, и она повторила свой вопрос.

Сержант Курник подошёл к ней на ватных ногах и со слезами на глазах коротко рассказал о повреждениях корабля.

Лида замерла, обдумывая вероятность, при которой с одной немногочисленной группой людей может произойти столько не тривиальных событий. Мир в очередной раз перевернулся с ног на голову. Может, правы были те люди, которые предрекали миссии неблагоприятный исход, если корабль назовут «Циолковский-3»?

Лида не заметила, как Асмия отвела и усадила её в кресло. Она не замечала, как младший лейтенант Белооков пытался напоить её водой, а Шамиль, вскрыв тюбик с нашатырём и залив едкой жидкостью рукава форменной рубашки, размахивал руками перед её лицом.

«Бак с топливной плазмой разнесло в клочья. Топлива почти не осталось. Корабль вошёл в неконтролируемое вращение. Связи с пассажирами нет».

«Бак с топливной плазмой разнесло в клочья. Топлива почти не осталось. Корабль вошёл в неконтролируемое вращение. Связи с пассажирами нет».

«Бак с топливной плазмой разнесло в клочья. Топлива почти не осталось. Корабль вошёл в неконтролируемое вращение. Связи с пассажирами нет».

«Бак с топливной плазмой….

Лида повторяла в голове слова сержанта, будто пытаясь переварить их и осознать. После десяти повторений Лиде стало казаться, что этого просто не может быть. Ну как же они полетят без топлива? Как они вернуться домой без топлива? Как вообще что-либо можно делать без топлива?

На мгновение Лида посмотрела на всё происходящее со стороны и ужаснулась тому, что увидела и поняла. Они были погребены заживо. Около сотни людей запечатаны в огромной консервной банке, в глубине безжалостного, не прощающего ошибок космоса. Они все живы и мертвы одновременно.

Лида пришла в себя и попросила включить внутренние камеры наблюдения. Сержант Курник дрожащими руками стал переключать изображения. На черном экране светилась табличка с номером видеокамеры и горели безразличные буквы: «Нет сигнала». Юноша нажимал кнопку на клавиатуре раз за разом, экран моргал, на табличке переключался порядковый номер, но не происходило никаких изменений.

Гнетущая тишина нависла над мостиком. Экипаж столпился за спиной Лиды и сержанта. Внезапно экран загорелся черно-белой картинкой. Камера из коридора в хвостовой части демонстрировала как множество кусков корабля, парят в невесомости, проплывая мимо объектива.

– Отсек полностью разгерметизирован, – заметил сержант.