На другом берегу (сборник)

– Она что-то разглядела в Димке?

– Наверное. Но я ничего не хотела знать. Потом об этом заговорила твоя мать. Ты был строг с детьми, и они не хотели лишних наказаний. Тебе говорили, что он – ребенок как ребенок, а мне – другое… Димка не такой. Димка рассеянный. Димка слишком эмоциональный. О Димке нужно посоветоваться со специалистами.

– И тогда ты сделала все, чтобы родители уехали?

– Да. Мне казалось – я защищала сына.

– А теперь?

– А теперь пришла расплата. Я даже не говорю – прости. Меня нельзя простить. Но ты же не бросишь своего ребенка? Он не виноват! Это все я…

– Успокойся. Я виноват не меньше. Был рядом, молчал и не остановил тебя.

– Ты презираешь меня?

– Нет. Но послушай, не перебивай и просто поверь. Я не знаю, почему я должен поговорить с родителями лично, не по связи. Отпусти меня. Мне нужен их совет.

6

Утренние новости, которые я за чашкой кофе слушал в пол-уха, привлекли внимание одним из сообщений: «Журналист городского еженедельника за клевету и заведомо ложное искажение информации в целом ряде статей осужден и выслан из урбанизированной зоны». Фамилия его мне показалась знакомой. Вспомнил – мой одноклассник, работающий в издательстве, хвастался знакомством со знаменитостью.

В обеденный перерыв я позвонил однокласснику и спросил, про его ли кумира я слышал в утренних новостях. Приятель извинился, сослался на занятость и обещал перезвонить. Когда я вернулся с обеда, меня ждало сообщение без указанного обратного адреса. Оно начиналось предложением переснять текст на свой носитель или распечатать его, после чего стереть немедленно само письмо. Страниц было много, я читать не стал, оставил до вечера, тем более что понял, от кого послание.

Дома я уединился под удивленные взгляды жены, которая теперь больше молчала. Полученное сообщение было серией статей опального журналиста.

Начиналась серия памфлетом об образцовом фермере, в хозяйстве которого был порядок и строгий учет. Фермер добился практически безотходной технологии. Для успеха своего предприятия он строго вел отбор молодняка и безжалостно выбраковывал молодых животных, если они не отвечали стандартам. Он не пускал под нож молодых телят, но не из соображений гуманности, а потому что в них просто мало мяса. Их содержали отдельно от элитного стада и не давали им воспроизводить потомство. Их кормили стимуляторами для наращивания мышечной массы.

Основному стаду – дойному – предоставлялся исключительно богатый и разнообразный рацион питания. В коровниках поддерживались определенная температура и влажность, вовремя производились уборка, прививки и осеменение. Каждый дойный экземпляр должен был окупить затраты, принести запланированную выгоду, для чего был рассчитан оптимальный продуктивный период.

Главная же заслуга образцового фермера заключалась в том, что он открыл способ получения выгоды с «отработанного» стада. Это увеличивало его доходы, но не в два, а во много-много раз больше. И все потому, что фермер-новатор задействовал новейшие технологии достижений развитого общества. «Отработанных» коров изолировали, хорошо содержали, усиленно откармливали. Дело в том, что у них ведь в первую очередь отказали всего две функции – производство молока и самовоспроизводство. Но организм животного сложен и состоит из множества клеток, тканей и органов с различными функциями. Из коров-старушек получали вакцину после их заражения, секреты желез после их искусственного стимулирования, а также многочисленный материал для трансплантации. Известно ведь, что старую машину бывает выгоднее и проще продать по запчастям, чем целиком.

Тут к моему горлу подступила тошнота, и я резко встал из-за стола. Жена вскинула голову и вопросительно на меня посмотрела. Я спросил:

– Ты давно звонила родителям?

– Сегодня. Сказала, что ты хочешь их навестить. Мать обрадовалась, но боится, что ты можешь попасть на время карантина. Карантины объявляют достаточно часто и всегда – внезапно. Тогда ты зря потеряешь время. На зоне просят предупреждать о приездах родственников заранее.

– Света, я прошу тебя сказать им – никого предупреждать не надо. Что-то мне подсказывает, что для внезапно приехавшего поводов в отказе меньше.

Заставил себя снова сесть за компьютер. Остановился на следующем материале наугад. Это был анализ статистики. Автор статьи указывал, что официальная статистика хвастается возросшей на зонах средней продолжительностью жизни до восьмидесяти пяти лет. И это в то время, как вне зоны она на десять лет меньше. Но, во-первых, еще «до зон» ожидаемая средняя продолжительность жизни была объявлена от девяноста лет и выше. Почему же показатели, рассчитанные на основе резервных сил организма, росли до определенного периода, а потом – перестали? Во-вторых, почему нет вариаций и все случаи смерти на зонах происходят в районе восьмидесяти пяти лет – как по команде?