На другом берегу (сборник)

Серые бараки тянулись вдоль старого асфальтированного шоссе, по которому я возвращался от Григория к магистральному тоннелю. Новый магистральный включал не только коммуникации, грузовую и пассажирскую линии метро, но и скоростной транспортер для ближних расстояний. В последней версии предусмотрели даже прогулочную ветку с велосипедной дорожкой. Голографические стены тоннеля меняли пейзажи по сезонам года и времени суток.

Старые дороги в черте мегаполиса давно стали пешеходными зонами. Автомобилями пользовались только в Загородных зонах. Индивидуальный автотранспорт из средства передвижения превратился в спортивный инвентарь. Ездить на нем в черте мегаполиса стало совершенно невозможно из-за большого скопления автотранспорта и сложной сети развязок. На помощь пришла сеть магистральных тоннелей. Она, как паутина, связала все сектора мегаполиса. К новым городским кварталам дороги вообще не проводили, а связь осуществлялась через магистральные тоннели.

По дороге у меня было время обдумать состоявшийся разговор, о котором я попросил сослуживца днем. Год назад, когда мой младший сын перестал набирать нужное количество баллов в школьном тестировании и ему грозила спецшкола, я шел по этой же дороге. Тогда в беседе с приятелем я осознал существование постыдного человеческого конвейера, который распределял людей по местам согласно их возрасту и способностям, часто игнорируя привязанности и желания. Я навестил в так называемой Льготной зоне своих родителей. Я узнал о пропаже на Льготной зоне тещи, которая согласилась на опасные эксперименты с собственной психикой. Ее посмертного заработка хватило, чтобы перевести моего младшего на индивидуальное обучение. С тех пор я сокращал расходы по содержанию своего трехэтажного особняка, чтобы вернуть домой отца с матерью.

Сегодня с утренней почтой я получил очередной счет за обучение. Сумма была выше прошлогодней в два раза. Димка успешно окончил младшее звено школы и перешел в среднее. Закончить его при таких расценках проблематично, а забрать обоих родителей не удастся вовсе. Я ничего не стал говорить жене и старшему сыну Васе. Прилежно отработал положенные часы и лишь в обеденный перерыв намекнул Григорию, что не прочь навестить его. Он кивнул. Хронометраж рабочего времени бесстрастно фиксировался камерой видеонаблюдения. Сотрудники говорили коротко, по-деловому.

Григорий повел меня по старому шоссе. Он был одним из немногих жителей Промзоны, который имел дневную работу и статус служащего. Большинство ее обитателей могло похвастаться лишь специальностью техников, обслуживающих ночные моечные аппараты Санитарной Службы Мегаполиса. Промзона начинала оживать к концу нашего рабочего дня. Из серых бараков народ тянулся в сторону санитарного автопарка.

– Поговорим по дороге? Жена дома, пугать ее не хочется.

– Кем пугать – мной, что ли?

– Я обычно предупреждаю, если ждем посторонних. Отец приболел. Обычное осеннее обострение. Но моя Лиза напугана слухами о школьном контроле. Инспектора могут решить, что девочке не след находиться в помещении с больным человеком. Жену сейчас даже телефонный звонок пугает.

– У нас дома была такая же ситуация, – посочувствовал я приятелю. – Обратились в неврологический центр. Там помогли. Светлана успокоилась, даже больше.

– Это как? – заинтересовался Григорий.

– Примерно так. Сейчас проблемы нет. А раз проблема связана с Димкой, то и Димки для нее как бы нет.

– А ты чего ожидал? Но не будем о грустном. Знаешь историю нашей Промзоны? Это остатки старого города. В таких клетушках в прошлых веках жили. У нас экономят и энергию, и воду. При перерасходе – отключается подача. Жизнь дешевая во всех смыслах.

– Когда-то центры городов были их сердцем.

– Да. Сердце пытались реанимировать, но в соревновании с окраинами оно все равно сдало. Там – перспектива, тут – тупик. А что? По-моему, центру нашли неплохое применение. Посмотри на наш концерн. Выкупил землю, возвел купола, создал внутреннюю замкнутую систему очистки, вложился в строительство магистрального тоннеля.

– И все бы было хорошо, если бы здесь закрыли жилые кварталы.

– Закрыть их недолго. Только тогда будет потерян контроль над их жителями. Они надежно законсервированы тысячами гектаров санитарной зоны вокруг Промки. Проживают компактно, их проездная карта активирована лишь на ближние расстояния.

– Я слышал, что существуют сталкеры, которые водят за пределы мегаполиса и обратно.

– Это путешествие стоит таких денег, что проще заработать и снять себе жилье подальше от центра. Только поверь – большинство здешних обитателей привыкло и вполне довольно.

Я с детства знал, что в Промзонах живут люди или не желающие, или не умеющие работать, или – с нетрадиционной ориентацией. Живут семьи, отказавшиеся от контроля над рождаемостью. Почувствовав неловкость за свою брезгливость, я спросил:

– А как твой отец?

– С тех пор, как ты видел его в последний раз, стал слабее. Ноги отказывают, но в целом – ничего. Голова светлая. О тебе часто спрашивает. Но давай перейдем к твоим проблемам. У тебя ведь проблемы?