На другом берегу (сборник)

Если бы! При моем прадедушке много говорили о всеобщем объединении на основе общечеловеческих ценностей, но боялись потери национального колорита. По иронии судьбы только этот колорит и сохранился. Названия географических объектов, учреждений, школ сохранили традиционные звучания. Пышно праздновались национальные праздники. Охранялись национальные памятники и святыни.

На сегодняшний день все учреждения планеты проходят аттестацию по единым требованиям. Границы любого государства открыты. Можно уехать куда угодно. Только – зачем? Пересекающий государственную границу эмигрант сопровождается полным пакетом информации о себе. Ему предложат работу по специальности, а его ребенок продолжит обучение «по стандартам». В любом уголке догонит то, от чего ты убегал.

На следующий день я оплатил счет.

4

После трех ступеней обучения, распределения и стажировки всех членов общества знакомят с «выпускной» характеристикой. Цель – возможность исправления своего «Я». В дальнейшем психологическая служба компании-работодателя дополняет характеристики, но их обозрение считается некорректным. Взрослый способен на самооценку. Хранимые досье применяются только при продвижении по службе. Все изменения и дополнения в характеристиках автоматически фиксируются в базе координаторов.

По результатам обучения я мог быть включен в программу по подготовке законодателей существующей общественной системы – координаторов. В моей выпускной характеристике отмечались как положительные, так и отрицательные черты характера. Среди отрицательных перечислялись: ведомость, зависимость от чужого мнения. Среди положительных – устойчивость к стрессам, интеллектуальная азартность, настойчивость в поиске решения проблем. Среди набора качеств, которые моли бы обеспечить мое движение вверх по социальной лестнице были, как положено, и наблюдательность, и внимание, и память. Сегодняшний день был первым, когда меня подвела память.

Днем я не встретил среди сослуживцев Григория. Ничего необычного в том не было – у нас на неделю вперед утверждался индивидуальный график с учетом необходимых рабочих пропусков по причинам личного характера или болезни. Расспрашивать о пропусках не принято.

Я закончил рабочий день, но, задумавшись, отправился не к станции магистрального тоннеля, а по старому асфальту в сторону Промзоны. Уже на подходе я сообразил, что совсем не собирался навещать Григория и что его жену пугают гости без предупреждения. На входе в старый город шоссе разбегалось веером узких дорожек. Я отправился по центральной, намереваясь свернуть на первом же перекрестке. Улицы шли, словно расчерченные по линейке, располагаясь параллельно и перпендикулярно. Зелени мало. Некоторое разнообразие вносили вывески магазинов.

В нашей Жилой зоне не было магазинов. Необходимые продукты доставлялись по заказу – самые свежие. За крупными покупками мы ездили по выходным в Торговую зону.

Глаза выхватили из общего хаоса группу домиков с претензией на стиль. Стены одноэтажек – не из серого бетона, а из красного кирпича. Окошечки маленькие, но подведены под арку. Вокруг каждого домика – забор: чуть ниже человеческого роста, но строго берегущий от окружающего мира свою маленькую территорию. Мне понравились два дома-близнеца с объединенным двориком. Под окнами – колючие кустики, по забору – вьюны, у крылечек – рябины. Вдоль забора прорыта канава для стока. А через канаву – игрушечный мостик с перильцами.

Со стороны улицы шла женщина, которую я, кажется, испугал. Но того, кто шел за ней следом, она боялась больше, поэтому, остановившись на миг, бросилась ко мне, схватила за руку и потащила через мостик в калитку. Мужской силуэт на дороге застыл.

Перед домом женщина одной рукой поколдовала над замком, другой все еще держала и не отпускала меня. За ней я послушно прошел через тесный коридорчик в комнатку. Сразу у двери – два ряда крючков, означавших прихожую, и тумбочка с зеркалом и емкостью для воды с краном. Напротив двери, наискосок, с одной стороны – стол и два стула (столовая?), с другой – электроплита (кухня?). Была еще дверь в другую комнату. Там в углу стояло зеркало. В его отражении я заметил шкаф для одежды, диван. Грубоватым и низким, как у мужчины, голосом, незнакомка прервала неловкую тишину:

– Извините. Вы же догадались, что я не хочу видеть одного человека. Я сказала, что у меня есть друг, но он не поверил. А тут вы у калитки – очень кстати. Садитесь к столу. Я напою вас чаем и провожу. Вы же нездешний, это видно. Ищете кого-нибудь?

– Решил прогуляться после работы.

– Очень смешно. Разве на Промке гуляют?

– Раз здесь можно жить, то почему нельзя гулять?

– Ваше дело. Куртку можете снять. Сейчас будет чай. Там под салфеткой лежит печенье. Меня зовут Наташей. А вас как? Влад?

Скоро я прихлебывал горячий крепкий чай. Я давно забыл его вкус. Дома у нас заваривались только травяные чаи из собственного садика. Мы всегда берегли свое здоровье.

– Что это за квартал, Наташа?