На фарватерах Севастополя

Но вот жесткий удар о твердую зеленую воду, и внезапно наступила тишина. Карасев попытался освободиться от лямок и отстегнуть парашют, но пальцы не слушались. Парашют, надуваясь ветром, как парус, тащил Карасева в открытое море. Его напарник, летчик Иванов, снизившись, кружил над ним, не имея возможности помочь. [89]

Долго бы еще пришлось Карасеву плыть, захлебываясь в холодной воде, если бы из Севастополя не наблюдали за этим боем.

Лейтенант Владимир Москалюк только недавно вернулся из дозора, ошвартовал свой катер у пирса и спустился к себе в каюту. В это время все находившиеся на верхней палубе заметили необычный бой в утреннем небе, гибель самолетов и падающие в море парашюты. И через несколько минут лейтенант Москалюк уже шел на своем катере-охотнике туда, где кружил низко над водой самолет Иванова.

Катер- охотник подошел к плававшему в воде летчику, матросы ловко подняли его, бросив концы, и через несколько минут Карасев, завернутый в одеяло, лежал в носовом кубрике. Весело гудели на полных оборотах моторы, катер-охотник возвращался в базу.

Вернувшись, Москалюк доложил, что летчик Карасев в добром здоровье находится в нашей санчасти.

- Где же немецкие летчики, выбросившиеся на парашютах? - спросил начальник штаба Морозов. Москалюк отрапортовал:

- Не обнаружил… видимо, утонули…

Вскоре санитарная машина прибыла из штаба ВВС за старшим лейтенантом Карасевым. Он стоял в полосатой морской тельняшке, бушлате и флотских брюках на крыльце нашего штаба, курил и улыбался. После растираний в санчасти он уже успел познакомиться с начальником штаба и контр-адмиралом. Пообедал в салоне и теперь жмурился на полуденном солнце.

- Карась-то ведь рыба, а вы думали, что я утонул, - шутил он с приехавшим врачом, который немедленно стал прощупывать его пульс. - Пульс что надо… а вот машину свою потерял, это жалко. Будет мне от хозяина, - добавил Карасев.

Севастопольские летчики очень уважали и любили своего «хозяина» - прекрасного летчика, храброго и умелого руководителя, не раз участвовавшего в штурмовках переднего края обороны немцев, командующего ВВС флота генерала Острякова. Он действительно был хозяином воздуха, когда, отрываясь от земли, взлетал ввысь его острокрылый самолет.

На другой день в сатирическом отделе «Рында» в газете «Красный черноморец» было напечатано объявление: «Черноморский летчик старший лейтенант Карасев дает уроки [90] подводного плавания специально для господ фашистских летчиков со скидкой с высоты 6500 метров».

Этот таран летчика Карасева сделал большое дело. Он словно подтвердил решимость севастопольских летчиков не упускать врага ни при каких обстоятельствах. И еще надо сказать: после знаменитого русского летчика Нестерова, впервые применившего воздушный таран, только наши советские авиаторы блестяще применяли этот прием. Ни один зарубежный летчик по сей день не решился на воздушный таран.

Кризис под Севастополем миновал 9 ноября. Немцы, понеся большие потери, остановились.

Этот первый натиск фашистов, может быть, самый опасный для Севастополя, был отбит только своими силами, благодаря исключительной стойкости и мужеству моряков Севастопольского гарнизона - морской пехоты, как их называли теперь, благодаря мощному огню береговых батарей и корабельной артиллерии, самоотверженной борьбе флотской авиации.

Но, получив чувствительный отпор, немцы не успокоились. Не овладев Севастополем с ходу, они перешли к подготовке планомерного наступления. Началось, оно утром 11 ноября. Главный удар фашисты теперь наносили вдоль ялтинского шоссе. И снова железная стойкость и массовый героизм севастопольцев сорвали и это наступление. Оборона у нас теперь была устойчивой, прибыли воинские соединения с Большой земли, пробились в Севастополь части Приморской армии, где ее доукомплектовали. Корабли «Красный Крым», «Червона Украина» и береговые батареи снова били врага. Сильно досаждали фашистам корабельная артиллерия и батареи береговой обороны. Успешный огонь вели крейсеры «Красный Крым» и особенно «Червона Украина». В течение трех дней с 10 по 12 ноября было уничтожено много техники и живой силы противника. Поэтому фашистское командование бросило против кораблей свою бомбардировочную и торпедоносную авиацию. Самолеты специально охотились за крупными кораблями. Показательна в этом отношении история с линкором «Парижская коммуна». Первый раз его пытались разбомбить в Севастополе в конце октября. Командование флотом предугадало это, линкор ушел на Кавказ, а на следующий день фашистские самолеты бомбили покинутое место стоянки, бомбили средства маскировки, оставленные на воде. [91]

Второй раз, когда линкор стоял в Новороссийске, его обнаружила воздушная разведка. Линкор ночью ушел в море, а днем был нанесен массированный удар по причалам и месту стоянки линкора.

Глава шестнадцатая

Вражеское наступление на Севастополь было остановлено. Двадцать первого ноября противник был вынужден прекратить атаки Севастополя и перейти к обороне.