Читаем На горбатом мосту полностью

В свете туманном со стерни улетают птицы,Молчаливые, словно им стиснуло горлоПредчувствие холодов. Сквозь щелястые рамыВетер сочится и мгла. Еле слышенШелест чьих-то шагов.Это осень —Долгожданная, неожиданная,Незаслуженная, как всегда.Заглядевшись в туманные окна, заслушавшись шелестом,Собиратели осеней подступающих и ушедших,Коллекционеры сомнений растущих, надежд увядающих,Мы время считаем у самых гроздей рябины.И это уместно в ту пору, когда наконецОценены золото, пурпур и бронза. Все краски пред нами,Достаточно лишь подождать – и рассеется мгла,Открыв обаянье уже уходящего света,Глаза распахнув нам, бессильным теперь перед ним.Столько лет мы не знали его. Сегодня, когда слишком поздно,Когда сладко в нас проникает реальность былого,Давайте споём,Только шёпотом, чтобы мглу не спугнуть,Чтобы в согласии быть с молчанием птичьим.Давайте споёмЧужеземную песню забытуюО заледенелом клёне,О памяти листьев опавших.Затянем тихонько ту песнюТак,Как если бы мы говорили о неминуемом будущем.<p>Недописанные стихи</p>Ютятся во мне стихи мои недописанные:Опалённые, скомканные, пучеглазые,Кто – с перебитой ногою, кто – с шишкою.Икают, хриплым кашлем заходятся,Утирают нос рукавом, у печки толкаются —Неизвестно, чего хотят.Не уверен в своём отцовстве. Так ли, эдак —Ложе точно было внебрачным, мать жеПозабыта. Не помню дажеАкт зачатья. Но как-то распознаю их —По гримасам лиц, жестам рук немытых,По упёртому в стену мутному взгляду.Нахожу для них нежности крохи.ОдномуДам горчичное зёрнышко, капельку водки – другому.Иного и тряпкою шлёпну.Но так,Чтоб не особенно больно.Знаю: не выйдут в людиИ не дойдут до людей.Но раз уж они существуютНеизвестно откуда, зачем —Ничего не поделаешь!..Кстати,Не такое уж это дивоВ удивительном нашем мире.<p>Перо</p>Сорок лебедей через мой сон пролетали —Сквозь облака снежно-белыеНад рекою, недвижно текущей.Я пробудился —Коснулось лица моегоИзломанное перо.<p>«Фотография врёт. Моя мама…»</p>Фотография врёт. Моя мамаНикогда не была такой старой.Ведь с тех пор,Как ей исполнилось сорок,ОнаОпережала меняЛишь на несколько месяцев,Не считая, конечно,Мудрости и доброты.Нынче, почти что семидесятилетний,Гляжу на маму свою молодую,Которая старше меняНа одну только смерть<p>Я, ты, мы</p>Первое из этих словОтносится только ко мне.Второе – к тебеИ ко мне.Ну а третье к нам не имеетНи малейшего отношения.<p>NN, мужчина лет сорока</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Петроградская сторона

Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия / Поэзия
Действующие лица
Действующие лица

Книга стихов «Действующие лица» состоит из семи частей или – если угодно – глав, примерно равных по объёму.В первой части – «Соцветья молодости дальней» – стихи, написанные преимущественно в 60-70-х годах прошлого столетия. Вторая часть – «Полевой сезон» – посвящена годам, отданным геологии. «Циклотрон» – несколько весьма разнохарактерных групп стихов, собранных в циклы. «Девяностые» – это стихи, написанные в 90-е годы, стихи, в той или иной мере иллюстрирующие эти нервные времена. Пятая часть с несколько игривым названием «Достаточно свободные стихи про что угодно» состоит только из верлибров. «Сюжеты» – эта глава представлена несколькими довольно многострокими стихами-историями. И наконец, в последней главе книги – «Счастлив поневоле» – собраны стихи, написанные уже в этом тысячелетии.Автору представляется, что именно в таком обличье и состоянии книга будет выглядеть достаточно цельной и не слишком утомительной для возможного читателя.

Вячеслав Абрамович Лейкин , Дон Нигро

Драматургия / Поэзия / Пьесы

Похожие книги