На грани апокалипсиса

– Мистер Марч? Здравствуйте. Я слышал, у вас неприятности? – тихо проговорил Бредли мужчине, открывшему ему дверь в номере. Это был не тот, о котором он говорил Скоуну. Это был не Лэшбрук. – Мое имя Стэн Бредли. Я не из полиции. Из… Правительственной типографии нам сообщили, что вам может понадобиться наша помощь. Но, мне кажется, я ошибся номером. Извините…

Бредли намеренно сказал: «Из Правительственной типографии», – именно под этой вывеской в здании на Е-стрит, 2430 в районе «Фогги боттом» в Вашингтоне первоначально находилась штаб-квартира ЦРУ; если это был тот, кто был ему нужен, он должен был его понять, он должен был знать правила игры.

– Ну, наконец-то… – с заметным облегчением проговорил мужчина. – Нет, вы не ошиблись. Проходите… – Он посторонился, пропуская Бредли в номер, затем, «прострелив» цепким взглядом коридор, закрыл дверь и запер ее на ключ. – Я уже начал думать, что сойду с ума раньше, чем вы появитесь.

– Я приношу свои извинения как за свое опоздание, так и за то, что в четыре часа утра спал у себя дома, а не находился рядом с вами, мистер?..

– А вы разве не выяснили у дежурного администратора мое имя, когда устанавливали, в какой номер меня переселили?

– О том, что вас переселили, я узнал от стекольщика, который стеклит окно в «том» номере, а в какой именно, мне подсказала горничная. Так как мне вас называть?

– Пелп. Гарри Пелп, – представился обитатель гостиничного номера. Он явно был еще под впечатлением происшедшего и все еще находился не в себе, хотя (Бредли отдал ему должное) старался держать себя в руках. – Прошу простить меня. Конечно же, вы правы. Вы тут не при чем… Эти мои нелепые обвинения… Это все нервы, мистер Бредли. Еще раз прошу меня извинить.

Бредли снял пальто, повесил его на вешалку, прошел в комнату и, не дожидаясь приглашения, сел в одно из кресел. Той вальяжностью, с которой он все это проделал, он дал понять, кто сейчас является хозяином положения, и то, как ситуация будет развиваться в дальнейшем, теперь будет зависеть от него.

– Не извиняйтесь. Я вас прекрасно понимаю. Если у вас есть что-нибудь выпить, выпейте.

Пелп утвердительно кивнул, подошел к бару, достал бутылку коньяка и вопросительно обернулся:

– Вам налить?

– Пожалуй, я воздержусь. В такое время – не привык. И голова сегодня, я чувствую, будет нужна мне как никогда ясной. А вам – нужно. Что у вас с рукой?

«Крепкий малый. Сколько ему? Лет тридцать пять, от силы – тридцать семь, не больше. Хорошо держится, – размышлял Бредли, наблюдая за тем, как Пелп сменил коньяк на виски, налил его в большой квадратный стакан, бросил туда несколько кубиков льда и сделал пару хороших глотков. – Его надо брать сейчас, сразу, пока он выбит из колеи. Потом, когда ситуация будет взята под контроль, и он поймет это, он обретет уверенность. Тогда будет уже поздно. Тогда он закроется».

Выпив, Пелп снял пиджак, бросил его на диван и, плеснув еще виски, поставил стакан на столик, сам же устроился во втором кресле. Узел галстука был у него уже значительно ослаблен и верхняя пуговица рубашки расстегнута.

– Порезался… Там… Он, видимо, задел створку окна, когда… – Фразу Пелп не закончил, ее окончание было и так понятно. Он поправил повязку на запястье и тут же про нее забыл: мысленно он вернулся на несколько часов назад. – Грохот был страшный… От него я и проснулся. Никогда мне еще не приходилось бывать в таком дурацком положении. Я до сих пор плохо соображаю. – Пелп опять взял стакан и допил его содержимое.

– Понимаю. Но вам необходимо собраться. А где мистер Марч? У меня была информация, что встреча у меня будет с ним, а не с вами.

– Вчера он вылетел в Вашингтон, его срочно вызвало руководство. Вместо него остался я, и вот… – Пелп сокрушенно развел руками. Он посмотрел на пустой стакан и хотел было уже встать, чтобы вновь наполнить его, но, увидев, как Бредли отрицательно покачал головой, делать этого не стал. – Да, вы правы. Ясная голова сегодня понадобится не только вам, но и мне. Кстати, перед тем как уехать, Лэшбрук называл мне ваше имя. Он хорошо отзывался о вас и советовал именно к вам обратиться за помощью. Так что хорошо, что мне хоть в этом повезло.

– Повезло вам или нет, об этом будем судить позже. Сейчас делать какие-то выводы преждевременно. А кто такой Лэшбрук? Я такой фамилии не называл.

– Мистер Бредли, меня переселили сюда чуть больше двух часов назад, и этот номер я выбрал сам из четырех мне предложенных. Кроме того, несмотря на мое взвинченное состояние, у меня хватило ума все тут проверить. Я ведь тоже не первый год в «фирме». Здесь все чисто.

Пелп все-таки встал, налил себе виски и одним махом выпил, правда, на сей раз его порция была вдвое меньше, чем в первый. Сделал он это с нарочитой раздражительностью.

– Вы зря на меня обиделись, мистер Пелп, – миролюбиво сказал Бредли. – Ведь это не я засекретил ваше пребывание здесь, в Нью-Йорке. И позвольте вопрос: Пелп – это ваше настоящее имя?