На грани доверия. Книга третья

Мира никак не могла уснуть, слишком много мыслей, она перебирала в уме всё случившееся, прикидывала, анализировала. Пришла к выводу, что избежать того, что произошло, не получилось бы. Значит, так надо, значит, судьба. Но что будет дальше? Она взяла в руки телефон, ещё раз перечитала сообщение от Димы. Всё-таки примерила на себя роль Золушки, а Дмитрий принц? Она усмехнулась, закрыла глаза.

На следующий день Мира так закрутилась на работе, что едва не опоздала на учёбу. Она планировала ещё навестить Диму, но вырваться никак не получалось — на работе аврал, и занятия пропускать крайне нежелательно. Она всё хотела написать ему или позвонить, но каждый раз кто-то отвлекал. В итоге вспомнила только в метро, но там почему-то завис телефон. В университет бежала изо всех сил, сегодня две лекции, преподаватель военный, опозданий не приемлет, к тому же очень быстро диктует текст.

Мира вбежала в аудиторию, села рядом с Таисьей, перевела дух.

— Привет, — Тая сидела в наушниках, слушала музыку. Мира вытащила у неё один из наушников.

— Кто это поёт? Ничего так, симпатичный голос, — дала оценку.

— Да он классный! — возмутилась Таисья. — Поёт как соловей.

— Что за певун твой соловей? Он известный? Кто?

— Это друг Руслана, он приехал к нам на несколько дней, — Таисья вдруг смутилась.

— Да ты что? А откуда у тебя в телефоне его песни?

— Ну, он мне пел, я записала.

— Ого, — Мира многозначительно улыбнулась, — тебе пел? — в следующий момент в аудиторию вошёл преподаватель и почти сходу стал диктовать материал. Мира опять забыла написать Дмитрию.

А его с самого утра уже перевели в платную клинику, куда незамедлительно явилась Мишель. Об аварии она узнала от будущей свекрови, нервно расспросила её подробности, узнав, что у Дмитрия всего лишь перелом руки и трещина в ребре, успокоилась, в её планы не входило иметь мужа-инвалида. Мишель, громко цокая каблуками, вошла в палату, поправила на себе короткое платье, облизала полные губы, в секунду оценила обстановку — маменька её жениха не скупилась на расходы.

— Данилевский, как ты меня напугал, — сказала Мишель. Он повернул голову, посмотрел на неё, — я звоню-звоню, ты уже несколько дней трубку не берёшь. Что за отношение такое? А теперь ещё и в аварию попал.

— Во-первых, здравствуй, — Дима полулежал в кровати.

— Ну, здравствуй, — Мишель взяла стул и села рядом, закинув ногу на ногу, осмотрела свои ультрамодные сапоги — осталась довольна, — а во-вторых?

— А во-вторых, нам надо поговорить, — Дима отложил айфон в сторону. Весь день посматривал на него, надеясь получить весточку от Миры. Сам писать не хотел, понимая, что днём она занята на работе, потом на учёбе. И так пропустила из-за него занятия. Но Мира за весь день не написала ни строчки. Он ждал, он всё равно ждал.

— Хорошо, говори, — Мишель теперь стала осматривать свой маникюр. Дима набрал в грудь побольше воздуха.

— Нам надо отменить свадьбу, — выдал он.

— Что? — Мишель решила, что ослышалась. — Что ты сказал? — она, наконец, оторвалась от созерцания маникюра.

— Мы не можем пожениться, — он поморщился, прекрасно понимая, что последует за его заявлением. Что он торопится принять решение, которое, возможно, изменит его судьбу, что на самом деле, Мира ничего ему не обещала, да они даже не встречаются. Что в его жизни до неё — Миры, всё было распланировано, чётко, определённо. Что вот тут сейчас сидит девушка, которая подходит ему по всем параметрам, так много раз говорила мама. Благодаря их браку сольются две крупных фирмы, приумножится состояние семьи. Будет шикарная свадьба, потом «медовый месяц» где-то на Карибах, потом они вернутся, и начнётся семейная жизнь. Всё красиво, напоказ, на зависть. Но без любви, без искренности, без трепета души, без вот таких поцелуев в больнице, когда ты видишь её, а сердце от счастья колотится в груди так, что вот-вот выскочит. Без омута её глаз, в котором тонешь от нахлынувших чувств, без ёё ироничности, приправленной легкой горчинкой, похожей на вкус рябины. Без того, как она пытается тебе доказать свою правоту, а твои доводы принимает лишь через веские доказательства. Но принимает же. Она, не говоря лишних слов, умеет жалеть и сочувствовать. Потому что она знает цену словам и поступкам. Она надеется только на себя, и это не гордыня, это умение выжить там, где на твои плечи ложится ответственность не только за твою жизнь, но и за жизнь других. Наверное, самое главное в ней то, что она настоящая, живая, без прикрас, без притворства, без желания быть кем-то, кем ты на самом деле не являешься. А ещё — она умеет целовать так, что захватывает дух, но дело вовсе не в её опытности, а в том, что ты в неё просто влюбился.

Глава 43

Зорин вернулся домой за полночь. Поставил машину возле дома, покурил возле неё, таким образом, пытаясь избавиться от раздражения. Пустая поездка, которая в итоге привела его, чуть ли не в бешенство — никто толком ничего не объяснил. Более того, Зорин пришёл к выводу, что его глупо разыграли. Но как он поверил? Как повёлся на такое? Да потому что дом в Беляниново был ему бесконечно дорог.