На грани полуночи (ЛП)

– Большая жирная ложь. Кира вчера улетела в Рено навестить сестру. У нее нет твоей машины. – Она сделала паузу, посасывая губу между зубами. – Так у кого она?

– Это, черт возьми, не твое…

– Дело, да, я знаю. Ты отдал ее Шону, да? Эрин сказала, что Кон вчера был дьявольски зол. Потому что Шон взял твою машину и ускользнул от всех остальных, верно?

– Нет, – соврал Майлс сквозь зубы. – Ты далека от истины. В несколько световых лет.

– Это объяснило бы, почему у тебя так покраснело лицо, и почему ты не смотришь мне прямо в глаза. – Синди потянулась так, что ее маленькие груди натянули ткань топа, а кончики волос коснулись татуировки на пояснице. – Итак, что связывает Кева, здание «Колфакса» и старую жирную свинью?

– Ты не должна подслушивать чужие разговоры.

– Я не специально, плюс я уже говорила с Эрин и знаю, что у Шона Макклауда снова вспыхнула старая паранойя. Говорят, у него поехала крыша, и он утверждает, будто его близнеца все-таки убили.

– Ты бы не назвала его параноиком, если бы увидела вчера, – зарычал Майлс. – Они его хорошенько отделали и чуть не убили его подружку… – Его голос затих, а живот скрутило, когда Майлс увидел ликование в глазах Синди. Обманом заставила выболтать все секреты. Слабак и придурок.

Он устало вздохнул.

– Забудь об этом. Просто уходи, ладно?

– Ладно. Можешь не говорить, но я и сама знаю: эти чуваки Макклауды не верят, что тебе хватит пороху узнать у жирдяя, что именно делал Кев Макклауд в «Колфаксе». А еще я в курсе, что они принимают тебя за слабоумного ребенка.

И тут Майлс попался.

– Ты меня бесишь! – рявкнул он.

Глаза Синди излучали сочувствие.

– Я точно знаю, как ты себя чувствуешь, – тихо проговорила она. – С этими парнями я чувствую себя точно так же постоянно.

С одной стороны, Майлс стремился избегать таких вот настраивающих на дружелюбный лад моментов, к которым так рвалась Син. С другой, отчаянно желал подобрать любую брошенную ею крошку. Нет. Хватит. С этой губительной чушью он покончил.

– Думаю, тут совсем другая ситуация, – сказал он холодно.

Улыбка исчезла с лица Синди.

– И в чем разница? В том, что я на самом деле слабоумный ребенок, а ты нет?

Майлс вместе с креслом отвернулся от нее.

– Я сделал тебе одолжение. Не заставляй меня жалеть об этом. Эти твои жалобы о том, какая ты бедняжка, – скука смертная.

Молчание позади длилось так долго, что у него начала зудеть шея.

– Странно, что этот старый жирдяй мог иметь что-то общее с Макклаудами, – тихо проговорила Синди. – Он ведь слюнявый старый развратник. Кев знал его?

– Кев был студентом, преподающим на летних курсах Бека, – сухо отозвался Майлс. – Кон сказал, что Кев вел целый курс, читал лекции и все такое. Бек просто расслабился и получил оплачиваемый отпуск.

– Похоже на жирдяя. Я не рассказывала о том, как ходила к нему в офис? Хотела сдать промежуточные экзамены на дому…

– Чтобы я мог тебе с ними помочь?

Синди проигнорировала его комментарий.

– Знаешь, что он сделал?

– Синди, я серьезно. Мне нужно вернуться к работе.

– Он сказал, что по моему лицу видит, как сильно у меня напряжены плечи. А потом начал их массировать. Вот так. – Она встала прямо за спиной Майлса и принялась гладить его по плечам. Каждый нерв остро осознавал ее нежные прикосновения. Удовольствие пронзило Майлса, даже когда при мысли о потных пухлых розовых руках жирдяя, касающихся кожи Синди, его чуть не стошнило.

Ее руки заскользили по его груди.

– Затем он начал ползти медленно, но верно к моей груди. Именно тогда я и поняла, в чем дело. Если бы я просто сбросила штаны и наклонилась над его столом, то на промежуточном экзамене получила бы «отлично».

– И как? Получила? – само по себе вырвалось из горла Майлса.

Пальцы Синди сжались, а ногти вонзились в кожу сквозь футболку.

– Нет, Майлс. Промежуточные я завалила, – ответила Синди. – Безусловно, я горжусь этим. Может, я и ноль в химии, но я не шлюха.

Она развернула его кресло и раньше, чем Майлс успел бы ее остановить, перебросила идеальное бедро через его колени и села на него верхом.

Майлс замер. Он не знал, что делать с руками. Он был напуган до смерти и так возбужден, что рисковал упасть в обморок.

Синди поерзала идеальной упругой задницей прямо поверх свидетельства его возбуждения. Майлс отпрянул от нее, но она наклонилась ближе. Некуда было деться от ее обольстительного аромата меда и ванили.

– Не бойся, – сказала она. – Не укушу.

Ага, черта с два.

– Боже, Син. Ты под кайфом? – спросил Майлс.

Она засмеялась:

– Этим утром я выпила много крепкого кофе в кафе «Лачуга». И на самом деле чувствую себя очень странно. Напряженно. Но мне плевать. Буду говорить, что думаю. Буду делать, что хочу. Почему бы и нет?

– О боже. – Его страх был искренним. Синди в безумном настроении была опасна. Майлс схватил ее за талию и тут же убрал руки, будто дотронулся до раскаленного угля, когда обнаружил горячую, бархатистую, голую кожу. – Син…

– Тссс. – Она прижала палец к его губам, затем схватила его за дрожащую бесполезную руку и притянула ее к своей шее.