На грани полуночи (ЛП)

Шон хотел помотать головой, но та беспощадно вернулась на место.

– Нет, – прошептал он.

Прозвонил телефон на поясе Гордона. Он ответил.

– Да? Я проверю. – И захлопнул крышку. – Брайсу понадобилась помощь подтереть задницу. Машина свернула на Скайлер-роуд, но назад не выехала. – Проходя мимо Синди, он схватил ее за волосы и дернул: – Я вернусь, милочка. Никуда не убегай.

Он вставил карточку, просканил роговицу и вышел.

Остерман погладил Лив по щеке:

– Мы слишком долго ждали.

– Ага, вижу. Я хорошо управляюсь, когда вам, парни, нужно одолжить машину или разгрести ваше компьютерное дерьмо, но стоит чему важному случиться, так сразу «сиди в чулане и не рыпайся, кабы чего не вышло, Майлс».

– Некогда нам спорить, – заявил Кон. – У тебя даже оружия нет. Если мы не вернемся, тебе придется вызвать подкрепление.

– Так вот когда я могу помочь, – проворчал Майлс. – Когда все сыграют в ящик, и уже ничто не важно. Великолепно. Премного благодарен, парни.

– Ты можешь успокоиться и на самом деле помочь нам и Синди или можешь схлопотать по башке и очутиться в багажнике. – Голос Дэви отливал сталью. – Вот тебе варианты. Выбирай.

Расстроенный, Майлс прислонился к кедровому стволу и сполз по нему на землю.

Макклауды растворились в лесу с портативным устройством, отслеживая сигнал с сотового Синди, а Майлс сидел тут в глубокой заднице. Неважно, как тяжко он работал: никакая подготовка не сделает его годным. И вот он торчит тут, изнывая от жалости к себе, когда Синди «заигрывает» с серийным убийцей. Безбашенная прекрасная Синди.

Хотелось завыть как цепному псу.

Майлс вперил взгляд в землю. Маячок в сотовом Синди не двигался с места, посылая сигнал откуда-то с краю комплекса. Не имеет смысла тут таиться. Стоит, по крайней мере, подобраться ближе к главному корпусу.

Вон там живая изгородь. Хорошее укрытие. Шон всегда говорил, мол, важно доверять своим инстинктам. Его, Майлса, чутье впивалось ему в задницу длинными клыками и кричало «давай, давай, вперед».

Над ней нависал тролль. В кровавых брызгах, с клыками. Чудовищное красное пламя мерцало в пустых черных глазницах.

Кто-то шлепнул ее по лицу. Заморгав, она смахнула с ресниц слезы. Теперь нависшее лицо приобрело красивые человеческие черты, расплылось в улыбке, только окровавленный халат остался прежним.

– Рад, что вы очнулись, – сказал этот кто-то.

Лив попыталась приподнять разламывавшуюся от боли голову. Память возвращалась. Язвительный голос матери. Игла. Чудовище. Она огляделась.

– Где Ти-Рекс?

Голос прозвучал надтреснутым шепотом.

Лицо приобрело пустое выражение.

– Вы имеете в виду Гордона? Он скоро вернется. Гордон живет ради моих опытов. Я даю ему особые привилегии, в обмен он убирает за мной. Идеальный симбиоз.

– Как он узнал… где я?

– Отслеживал ваших родителей, – объяснил тип. – Поставил жучки на сумочки вашей матери. Мы были уверены, что вам хватит глупости выйти на контакт с родней. Надув вас, они чрезвычайно облегчили нам задач. Но я не буду ждать Гордона. Очень хочется приступить к делу. Пусть он поиграет позже с другой девчонкой. С него хватит.

Другой девчонкой? Лив услышала, как кто-то захныкал. Она повернула голову и, увидев тонкую фигурку на полу в дальнем конце комнаты, спросила у незнакомца:

– Приступить к чему?

Тот потер ладони и радостно ответил:

– К экспериментам, разумеется. Над вашим любовником. Я весь в нетерпении.

– Над Шоном?

Лив стала дико озираться, натягивая ремни.

– Привет, любовь моя. Этот мудак – Остерман. Парень, что убрал Кева.

Голос раздался позади нее. Она запрокинула голову и посмотрела на Шона снизу вверх. Он сидел привязанный к креслу и истекал кровью.

– О, Шон, – прошептала она. – Дорогой. Мне так жаль.

Его взгляд переполняли горе и боль.

– Лив, детка. Что бы сейчас ни случилось, я люблю тебя. Помни об этом.

Тип, которого Шон назвал Остерманом, захохотал:

– Будет любопытно увидеть, как она умудрится это вспомнить после того, что вы с ней проделаете. – Он подкатил столик на колесиках к каталке. – Орудия пыток. Пособирал, что попало под руку в кухне и гараже. – Остерман стал демонстрировать каждый предмет: – Плоскогубцы, скальпель, ножовка, орехокол для пальцев, монтировка – кости ломать. И вот это. – В руках оказалось какое-то бронзовое устройство, которое Лив не распознала, пока он не щелкнул выключателем. Из кривой трубки вырвалось голубоватое пламя. – Паяльная лампа, – гордо пояснил изверг.

Ее начало трясти. Вспомнилось кольцо Тэм. Если все пойдет в тартарары, можно им вскрыть вену. Хорошо, когда руки связаны вместе. Ей же их привязали по бокам. Самое лучшее, что Лив могла, – проделать дыру в подушечке большого пальца.

Остерман заглянул в глаза Шону:

– Вы еще можете говорить?

Губы Макклауда задвигались:

– Пошел на хрен!

Прозвучало невнятно.

Остерман отрегулировал кнопки на шлеме у Шона. Развернул каталку Лив.

– Так вы можете смотреть, – пояснил он, будто делая одолжение. Лицо Шона превратилось в маску. Остерман пристально смотрел, облизывая губы. – Он мой. Я центр управления его мозга. Разве не прелестно?

– Вы больной ублюдок, – прошептал Лив.

Остерман захихикал.