На грани развода

Степан успел сбегать на пляж и вернуться с сообщением, что Светланы Михайловны там нет. Впрочем, как и ее одежды. И шляпки нет. Поскольку бабуля никуда не выходила без своей шляпки не существующего в природе ярко-розового цвета, все немного успокоились. Значит, не утонула. Получается, вышла из отеля и куда-то делась. Вопрос – куда. И рассматривать ли ситуацию с сердечным приступом?

Настя наконец сдалась и в обмен на обещание смотреть мультики до одурения принесла планшет. Но телефона бабушки в нем не оказалось.

– Ты же говорила, что в нем есть телефон! – сказала Даша.

– Ну я так думала…

Все сразу поняли, что Настя обманывала.

– А я виски купил специально, – тихо сказал Степан, и это прозвучало так трагично, что Даша округлила глаза и пнула мужа ногой.

– Давайте выпьем, что ли. У меня дико голова болит, – предложила Вика, и это тоже прозвучало очень трагично, но все немедленно согласились.

Даша побежала укладывать детей спать. Настю она забрала в свой номер, и девочка была просто счастлива. Быстро темнело. Слишком быстро, как бывает только на юге. Вдруг обрушивается темнота, будто резко выключили свет, и становится холодно. Все молчали. Пили виски. Закусывали остатками пирожных.

– Так странно, – нарушила молчание Вика. – На небе всего одна яркая звезда и две маленькие. Будто и не южное небо вовсе. Я в детстве в Гаграх отдыхала. Там звезды были – руку протяни, и достанешь. Я выбирала себе звезду и «ловила» ее в ладонь. Еще там всегда был звездопад. Я, маленькая, столько желаний загадывала, и они всегда исполнялись. Я была в этом уверена.

– А я верила в куриного бога, – призналась Даша. – Однажды нашла большую ракушку, просто огромную, невероятно красивую, с дыркой, такой аккуратной, будто сделана специально. Я продела нитку и ходила с этой ракушкой, как с оберегом. Никто не мог заставить меня ее снять. Вот только не помню, куда она потом делась.

– Я в билеты автобусные верила, – сказала Марина, – помните? Если сложить первые две цифры и последние и получится равное число, то считается счастливый. Не знаю, как у меня заворот кишок не случился. Я столько этих билетов съела на счастье! Надо ведь съесть, чтобы желание исполнилось.

– А вы слышали, что садовник по ночам громко разговаривает по телефону? Днем ходит молчаливой тенью, метет веником невидимую пыль, а ночью выходит на середину газона и начинает разговаривать по телефону в полный голос, – продолжила Вика. – Даже кричит иногда. И так каждую ночь. Он еще поливалки в саду по ночам включает. Я спать не могу с открытым балконом, просыпаюсь от его разговоров. Хотя тембр голоса приятный. Он стоит посреди газона, вокруг шуршат поливалки, а он разговаривает и думает, что его никто не видит и не слышит. Наверное, удивительное чувство. Такого полновластного владения ночью, водой, звуком. Он, кстати, очень забавно говорит. Речь тягучая, плавная. Очень красиво на самом деле. Я не могла уснуть, вышла на балкон, хотела на него прикрикнуть, но заслушалась. Будто каждую ночь он рассказывает кому-то сказки. Как Шахерезада. И без пауз в разговоре. Кажется, он сам с собой говорит. Или у него такой молчаливый собеседник. И с кем можно говорить по ночам? Подолгу. У кого бы спросить про этого садовника? А то я не могу уснуть, гадая, кому он звонит.

– У меня есть новопассит, пустырник и валерьянка. Дать? – предложила Даша.

– Ничего себе – количество успокоительных! – хохотнула Вика.

– Да, у меня от всего есть лекарства, – подтвердила Даша. – Даже крем от грибка ногтей! И желудочные – детские и взрослые. Я всегда с собой полчемодана лекарств вожу. И вот что заметила – если что забыла, точно именно оно и понадобится. В прошлом году забыла капли ушные, и у Коли уши заболели. В этом году забыла зеленку. И что? Коля в первый же день разбил коленку, а мне даже помазать было нечем. А если я все лекарства беру, то ничего и не пригождается.

– Я знаю, чего у тебя нет! Касторки! – рассмеялась Вика. – Мне вот весы нужны. Кажется, я тут поправилась. Не знаете, здесь есть? Может, в аптеке?

– У нас есть весы, – тихо сказала Женя.

– Чего? Вы и весы с собой привезли, помимо касторки? – захохотала Вика.

– Да. Стас всегда берет. Чтобы я, то есть мы, за весом следили, – призналась Женя. – Я не могу. Если честно, то и не хочу. Я всегда была полненькая. Но танцевала лучше всех в классе, и на шпагат могу сесть, и на мостик встать. Стас злится иногда. Я гибкая, мягкая от природы. И ноги могу сложить в позе лотоса, и ногу за голову положить, а он не может. Ну что, я виновата разве? У всех же разные мышцы.

– Жень, твой муж точно маньяк, – продолжала смеяться Вика.