На игле

Билли Бой, Билли Бой. Я помню, как ты сидел у меня на спине, а я беспомощно бил руками по полу. Мое дыхательное горло было сдавлено так, что в него бы и соломинка не пролезла. Я молился, чувствуя, как в моих легких остается все меньше и меньше кислорода, чтобы мама вернулась из «Престо» быстрее, чем ты выбьешь дух из моего костлявого тела. Запах мочи из твоего паха, мокрое пятно на твоих шортах. Неужели тебя это действительно возбуждало, Билли Бой? Будем надеяться, что да. Я не хочу предъявлять к тебе сейчас претензий. У тебя с этим всегда были проблемы: эти случавшиеся у тебя в самые неподобающие моменты извержения фекалий и урины всегда приводили маму в смятение. «Какая команда круче всех на свете?» — спрашивал ты, сдавливая, выворачивая или прижимая сильнее мое тело. И не было мне пощады, пока я не говорил: «Хартс». Даже после того как мы продулись семь — ноль на Новый год в Тайнклайде, ты все равно заставлял меня говорить то же самое. Очевидно, я должен чувствовать себя польщенным тем, что мое мнение было для него важнее, чем результаты турнира.

Мой возлюбленный братец состоял на службе Её Величества, и его отправили в патруль в районе их базы, которая находилась в Северной Ирландии возле Кроссмаглена. Они вышли из машины, чтобы обследовать заграждение на дороге, и тут БУХ! БАХ! ТАРАРАХ! — и их не стало. Всего-то за три недели до конца срока службы.

Он умер как герой, говорят они, а мне вспоминается песенка «Билли, не будь героем». На самом-то деле он умер как обыкновенный хер в погонах на сельской дороге с винтовкой в руке. Он умер как невежественная жертва империализма, так и не въехавшая в те сложные и многочисленные причины, которые привели к его смерти. Самое страшное то, что он так ни хера и не понял. Он ведь отправился в Ирландию искать приключений на свою задницу, исходя исключительно из невнятных сектантских предрассудков. Мудак умер как жил — ни хуя не прорубая, что происходит вокруг.

Мне от его смерти была одна сплошная польза. Во-первых, его показали в десятичасовом выпуске новостей. Так что ублюдок получил, пользуясь выражением Уорхола, свои посмертные пятнадцать минут славы. Люди жалели меня, и хотя жалеть меня было не за что, мне это все равно доставляло удовольствие.

Какая-то начальственная пизда — то ли помощник министра, то ли что-то в этом роде — поведал всем своим оксбриджским[19] голосом, каким замечательным представителем молодежи являлся Билли. А на самом деле, если бы он оказался не на службе Её Величества, а в штатском на улице, любой отнес бы его к категории трусливых громил. Затем эта английская жертва аборта заявила, что убийцы Билли будут найдены и понесут заслуженное наказание. И в этом я с ним полностью солидарен. Давно пора посадить за решётку весь этот грёбаный парламент.

Маленькие победы над белыми ублюдками, ставшими орудиями в руках богачей, чтобы нет-нет-нет

Моего братца просто затравили шпанюки из Сазерленда и их шестёрки, которые наверняка доводили его до дрожи, приплясывая вокруг него к приговаривая: ТВОЙ БРАТ ДАУН, ТВОЙ БРАТ ДАУН. Подобные танцы были весьма в моде на улицах Лейта в семидесятые годы и исполнялись обычно, когда нога уже не в состоянии были продолжать бесконечную игру в футбол с двойным составом каждой команды. О ком они говорили — о Дэйви или, может, даже обо мне? Какая разница. Они не видели, что я слежу за всей этой сиеной с моста. Билли, ты стоял и молчал, склонив голову. Оказаться беспомощным. Пришлось ли это тебе по нутру, Билли Бой? Вряд ли. Я знаю потому что

Как странно стоять на краю могилы. Кочерыжка тоже где-то тут, он чистенький, в завязке, только что из Саутона. А ещё здесь Томми. Жуткое дело: Кочерыжка выглядит очень хорошо, а Томми стал похож на смерть во плоти. Полная перемена ролей. Дэйви Митчелл, хороший приятель Томми, парень, с которым он однажды работал на стройке, когда они учились на плотников, тоже пришел. Дэйви подцепил ВИЧ от одной клюшки. Смело с его стороны взять и заявиться сюда. Я бы сказал — просто охуительно смело. Бегби, как раз когда я остро нуждаюсь в этом злобном засранце и в его умении создавать везде хаос, доблестно укатил отдыхать в Бенидорм. Впрочем, с противостоянием моим родственничкам из Глазго я справлюсь и без его сомнительной в моральном отношении поддержки. Кайфолом всё ещё во Франции, пытается претворить в жизнь свои мечты.

Билли Бой. Я помню, как мы делили с тобой одну комнату на двоих. Как я все эти годы только

Солнце жарит вовсю. Начинаешь понимать, почему люди поклонялись ему. Оно всегда здесь, мы его знаем, мы его видим, мы в нем нуждаемся.