На изломе

Собрав необходимое имущество, погрузив его на машины, военные, прежде чем покинуть посёлок, подожгли свои казармы, имущество и технику, которую не смогли забрать с собой. Всё это происходило под звуки миномётной канонады. Это моджахеды, заняв ближние к посёлку горы, вели беспорядочный миномётный обстрел. Но когда чёрные столбы дыма от горевшего имущества взвились над посёлком сразу в нескольких местах, они прекратили огонь. Затем, сгруппировавшись в несколько отрядов, вошли в посёлок с разных сторон и, не мешкая ни минуты, приступили к грабежу и убийствам. В течение двух дней посёлок был разграблен, десятки квартир горели, сотни жителей были убиты, и те, которые не хотели покидать обжитых мест, и те, что были самозаселенцами. Живые в ужасе и панике разбежались по кишлакам и ущельям. Уходя «духи» взорвали водонасосную и электрическую станции, тем самым лишив городок и воды, и света.

Посёлок умер. Его в течение месяца ещё посещали жители близлежащих поселений, но только с одной целью – чем-нибудь поживиться из брошенного имущества. И они так окунулись в азарт грабежа, что через месяц в посёлке не осталось ни одной оконной рамы и ни одного дверного косяка, только скелеты закопчённых зданий. Трупы погибших некоренных жителей никто не хоронил, и вскоре тошнотворная вонь гниющей плоти оттолкнула людей от этого места, привлекая зверей, которые долго были единственными хозяевами этого посёлка. Лишь через год, по весне, когда растаял снег и подсохли дороги, здесь появились первые люди. Военная колонна проследовала через Черногорск по своим делам.

Дело в том, что через горный хребет Бакунсай было две дороги: одна новая, широкая и короткая, вторая старая, на 72 километра длиннее, узкая, требующая предельного внимания и сосредоточенности. Старой пользовались только при крайней необходимости или когда природа напоминала о себе сходом каменных лавин или селевыми потоками, перекрывая новую дорогу в самых неожиданных местах. И самое главное то, что старая дорога шла через Черногорск. После разгрома городка это место, которое так идеально подходило для засад на колонны, облюбовали «духи». Они были так усердны в этом, что ни одна военная или гражданская машина не проходила мимо спокойно. Степень везения прохождения через Черногорск измерялась теперь интенсивностью боестолкновения и количеством людских потерь при этом. Вот за такую мрачную статистику и прозвали военные это место Мёртвым городом.

К полудню колонна добежала до подножья горного хребта Бакунсай. Здесь сделали получасовой привал, перекусить сухим пайком и ноги размять. После привала колонна поползла вверх, сразу потеряв в скорости. Чем выше забирались в горы, тем разреженней становился воздух, тем труднее становилось «дышать» двигателям машин. Лица солдат и офицеров стали строже, взгляды внимательней. Теперь никому не нужно было напоминать о бдительности, в горах за любым камнем, за любым поворотом дороги, за любой скалой, нависающей над дорогой, могла таиться опасность. Только медсестра Екатерина, находившаяся на одном с Рустемом БТР, была беспечна. Она, громко восхищаясь красотой гор, махала руками и, пытаясь перекричать натуженный вой движка, пыталась рассуждать о «прекрасном», то и дело дёргая Рустема за рукав. Такое поведение начало раздражать, отвлекая его от наблюдения, и, когда в очередной раз Катя дёрнула его за рукав, он, сделав свирепое лицо, повернулся к ней. Не стесняясь в выражениях, дополняя их выразительными жестами, объяснил ей всю непотребность её поведения в данный момент и приказал убраться с брони вниз, в отсек машины. Из-за рёва движка Екатерина практически ничего не расслышала, но по артикуляции губ и красноречивым жестам догадалась, о чём шла речь и, поджав в обиде свои полные губки, скрылась в глубине машины.

«Вот дура, – подумал Рустем, – первый раз вышла в горы, ни хрена не понимает и ещё обижается. А тут прохлопаешь момент, и всё, пиши пропало. Ну да ладно, потом все объясню. Тем более сама как-то намекала, что хочет погулять со мной наедине и поговорить о смысле жизни. Все девки похожи, Катька по характеру вылитая Нинка-соседка». И его мысли неожиданно перенеслись в далёкий уральский посёлок, где он родился и вырос.