На изломе Вечности (СИ)

-Лишь королевская длань способна держать Меч Снов, – тихо произнес Гэндальф. –Думаю, все вы помните об этом. И никто из вас не решился бы оставить свой народ, дабы отправиться в путь. Никто из вас… кроме Торина Дубощита, короля в своем мире, но все же короля, сына и внука Подгорных Владык. Лишь Меч Снов способен погрузить Дудочника в его проклятый сон. И лишь рука короля способна удержать это оружие.

Торин молчал и молчали остальные. А небо покрылось россыпями звезд и ночь сгустилась над Кхелом. Наконец, Марко да Росси подал голос.

-Думаю, для начала неплохо было бы спросить Защитника, согласен ли он на эту работу, по мне, так грязную, грязнее некуда.

Торин улыбнулся пирату, чувствуя в своем сердце неожиданно теплоту к этому по сути чужому созданию. Симпатия, родившаяся в беседах в его спальне, за совместным поглощением еды и распитием вина, обрела прочные узы.

А разве у меня есть выбор? заметил король, с улыбкой глядя на пирата. –С Гэндальфом я заключил договор перед тем, как он меня сюда перенес. И надеюсь, что договор этот будет исполнен, и что мой сын займет место, принадлежащее ему по праву. А теперь не помешало бы немного отдохнуть перед походом. Идем, Кили! Марко, если твое приглашение остается в силе, то я бы непрочь повеселиться и провести добрую ночь с добрыми красотками.

Пират нагнал его у выхода, хлопнув по плечу.

Я сам выберу для тебя самых лучших девчонок! пообещал он, когда они вышли на ярко освещенные галереи и стали подниматься по трапу на корабль.

Торин усмехнулся. Впервые за долгое время он чувствовал себя до странного цельным…нужным.

====== 10. Предатель на корабле. «Впереди магический шторм!» ======

Три дня праздника на кораблях промчались как единый миг. Торин плохо помнил, что было в эти три дня. В памяти отложились тосты, вино, вкусное, словно столетний мед из подвалов Мории, девушки, сменявшие друг друга у него на коленях, Кили, исполняющий обязанности виночерпия, а потом вошедший во вкус настолько, что целовался в уголке со своей драгоценной эльфийской принцессой. Головная боль была первым, что ощутил король, очнувшись от тяжелого алкогольного сна-забытья. Шатаясь и держась за голову обеими руками, чтобы не отвалилась, Торин поплелся наверх, на палубу, спотыкаясь о лежащих вповалку эльфов и пиратов. У самой лестницы он увидел капитана Марко, сладко спавшего в обнимку с нагой эльфийкой, оседлавшей его бедра. Очевидно, оба были слишком под мухой, решив заняться древнейшим делом, и уснули, не доведя его до конца. Торин с трудом выполз на белый свет, жмурясь и кляня на чем свет стоит собственную несдержанность в вопросах винопития.

Кое-как дотащившись до бочки с водой, он недолго думая, сунул в неё голову, жадно глотая живительную влагу. Напившись, он уже с облегчением вздохнул. Стало куда легче, голова немного прочистилась, и Торин обратил внимание на ветер, бьющий в лицо. Шатаясь, он прошел по палубе, лавируя между телами спящих, поднялся на капитанский мостик и тут же едва не порушился с него.

Корабль летел! Мчался на всех парусах, на предельной скорости. А впереди, уже близко, чернели граненые уступы черных скал. Взревев от шока, не думая ни о чем кроме сиюминутной опасности, король рванул к рулевому колесу. Попытался повернуть, но колесо словно вросло в палубу. Торин зарычал, дергая его туда-сюда, ругаясь такими словами, что сам Ауле покраснел бы от стыда за своего сына. И только тут заметил, что колесо приковано к железной петле, вделанной в палубу. Ухватившись за цепь, машинально отмечая гномью работу, король взмолился Отцу всех Гномов и рванул цепь с такой силой, что петля вылетела вместе с куском палубы. Торин, рыча, крутанул колесо, выворачивая его до упора. И вовремя! Нос корабля уже почти коснулся черной скальной поверхности. Торин, ругаясь на чем свет стоит, выворачивал корабль из зоны столкновения. Спящие катались по палубе, отовсюду слышались стоны и болезненные вскрики. Кого-то вынесло за борт и теперь этот кто-то вопил не переставая, пытаясь забраться обратно на палубу. Царапнув боком по острой кромке, корабль ушел от прямого столкновения. Торин продолжал держать колесо, пока корабль не развернулся на девяносто градусов. Голова кружилась от потрясения. Кто-то тряхнул его и король яростно отмахнулся, мертвой хваткой цепляясь за рулевое колесо.

-Торин, пусти! Пусти, мать твою гномью туда и сюда!

Руки дрожали. Торин сел на ступеньку, пытаясь совладать с бешено колотящимся сердцем. Марко, трезвый, ни в одном глазу, стоял над ним словно демон смерти. В разъяренном лице капитана не было ни кровинки.

Убью тебя! Как знал, что нельзя верить гномам! доносились до Торина его вопли.

-Успокойся, Марко!

А это ещё кто? Торин кое-как заставил собраться в кучку разлетающиеся мысли. Длинные медовые волосы, словно бальзам на сердце, но в огромных глазах нет ни злобы, ни страха. Только сосредоточенность.

-Он спас нас! Он спас нас всех!