На Калиновом мосту

Приятель встретил их в аэропорту. Невысокий, пухленький, очень юркий молодой человек, с чуть выпученными глазками сразу не понравился Диане. Ей показалось, что расшитая бархатная кипа на его макушке, больше напоминает модный атрибут, а не символ служения Всевышнему.

– Я снял вам у своего хорошего знакомого почти задаром  великолепный отель, – сказал Петр после приветствия. – Правда, не знал, что ты не один, – добавил он с хитрой усмешкой, – но думаю, разберетесь.

– А у тебя нельзя было остановиться? Мы ненадолго. Времени очень мало.

– Понимаешь, здесь так не принято. Это не Россия. Да и отель рядом с моим домом.

Они вышли из аэропорта на большую стоянку, и Петр повел их к такси.

– И на своей машине не принято ездить? – с иронией спросил Иван.

– Она у меня в ремонте. В прошлом месяце поставил в автосервис и все никак не доделают. Тут никто никуда не торопится… А вы слышали, что в Китае творится? – он перевел тему, усаживаясь на переднее сидение такси. – Вы кстати откуда прилетели?

– Мы из Индии.

– Как там? Индия ведь рядом с Китаем.

– Нормально. Все веселятся.

– Я как‑то был в Индии. Им там вообще на все наплевать. И все повернуты на религии. Как и здесь. Хасиды, индусы, мусульмане… Верующие везде одинаковые и везде нетерпимы друг к другу. Вот только одеваются по‑разному.

Они ехали по Старому городу мимо толп туристов и сильно бросающихся в глаза местных. После полуголых индусов на набережной Ганга, хасиды, в длинных черных пальто в высоких меховых шапках или в широкополых черных шляпах, выглядели впечатляюще. А жара здесь была такая же, как в Индии.

– Мы сейчас заедем в ваш отель, а потом поедем в очень шикарный ресторан. Здесь все рядом. Мой дом, отель, ресторан. Это почти центр города, – без перерыва болтал Петр Николаевич. – А вы по делам или так, на экскурсию? У меня есть хороший знакомый экскурсовод, если понадобится. В Москве был профессором МГУ, здесь водит туристов на Голгофу. Как он рассказывает о казни Христа… Шекспир, Ваня, о таком драматизме и не мечтал.

Такси остановилось у входа в отель. Диана с Иваном вышли из машины, а Петр остался.

– Я вас здесь подожду. Вы же быстро? – сказал он уверенно.

Молодые люди зашли в фойе. Диана остановилась и как тогда в доме дедушки в Китае взяла Ивана пальцами за верхнюю пуговицу.

– Я в ресторан не поеду, – сказала она негромко, глядя ему в глаза снизу вверх, – не буду вам мешать. Ты, пожалуйста, недолго. У нас дела. Я очень на тебя надеюсь и буду тебя ждать.

У Ивана, как и тогда, сердце сделало несколько сильных ударов и куда‑то провалилось. «Скажу Петру, что никуда не поеду». Но подумав, решил, что выглядеть это будет, словно он мечтает запрыгнуть к ней в койку. Поэтому нашел в себе силы сказать:

– Я на час, не больше. Давно с ним не виделись, – почти оправдываясь, пробормотал он.

Девушка грустно улыбнулась. Да так, что Иван чуть было не переменил свое решение. И лишь собрав остатки воли, быстро повернулся и решительной походкой направился к выходу из отеля, где в припаркованном такси его ждал скучающий приятель…

Глава 16

Очень шикарный ресторан, как представил Петр это заведение, сильно напоминал провинциальное российское кафе: вычурное убранство с обилием зеркал и красного бархата, колонны из папье‑маше, лепнина под потолком. Из двух огромных черных колонок, стоявших на пока еще пустой сцене, звучала, поскрипывая басами, советская музыка: «Кто тебя выдумал, звездная страна?..» – грустно спрашивала невидимая певица.

Публика была немногочисленной. Две танцующие медленный танец пары и несколько пожилых мужчин за столиками, разминающиеся водочкой, видимо в ожидании горячих блюд. Создавалось впечатление, что все они были между собой знакомы и очень смахивали на деревенских родственников, которые раньше времени приехали на какое‑то семейное торжество и теперь экономно коротали время в ожидании предстоящего события.

Официант в темно‑малиновом пиджаке, на лацкане которого висел большой медный бейджик с русским именем «Толя», заговорщицким голосом предложил новым посетителям попробовать свежайшую форель и водку, которую прямо из Москвы специально для него прямо с завода возит хороший знакомый. Толя был уже немолодым, достаточно крупным, но на удивление подвижным мужчиной, легко изгибающимся в своей необъятной пояснице. Говорил он довольно тихо, как будто специально, чтобы не услышали другие клиенты, делая обкусанным карандашом только ему одному понятные пометки в маленьком блокнотике.

Приятели заказали запеченную целиком фаршированную форель, а на холодное форшмак. Иван вдруг понял, что сильно проголодался и чтобы долго не ждать попросил сделать большую шакшуку и принести хваленую водку «прямо из Москвы».

– Кто хорошо работает, тот хорошо и ест, – прокомментировал заказ Петр Николаевич.

Может потому, что сам Петр работать любил не очень сильно, он почти не закусывал, а перерывы между тостами делал очень маленькие. Поэтому быстро захмелел и стал жаловаться на неустроенную жизнь в Израиле, высокие цены и постоянное желание новых соотечественников его в чем‑нибудь обмануть.