На Калиновом мосту

– Поэтому эти попытки и кончаются одним и тем же, – добавил Садовский. – Когда такие благодетели видят, что люди не хотят счастья по их замечательным рецептам, то очень обижаются. И решают, что тех, кто не желает перековываться, надо заставить. Для перевоспитания строят концлагеря, а для активных противников – гильотины и газовые камеры.

– А мы сами здесь не пытаемся улучшить мир по нашему рецепту? Может это у нас болезненное тщеславие? – спросил Иван.

– Это уж ты сам решай, – ответил  Вахромеев усмехнувшись. – Но времени на раздумья больше нет.

– Я с вами, – решительно ответил Иван и посмотрел на Машу.

Мария поняла, что Ивана уже не остановить, но все равно спросила, обращаясь к Вахромееву:

– Если все так очевидно, то почему люди во всем мире не объединятся и не остановят это? Почему только вы?

Вахромеев улыбнулся и, переглянувшись с Калганом, ответил:

– Как бы они не ругали правительства своих стран, они все равно им верят.

– Почему?

– Потому что если перестаешь верить своей власти, а тем более если начинаешь понимать, что миром управляют закомплексованные мерзавцы, то становится очень одиноко и страшно. Поэтому верить проще.

* * *

После этого разговора все немного перекусили бутербродами и заварили чай в большом белом чайнике с голубыми цветами. План атаки готовил Садовский, он и рассказал о деталях.

– Чтобы было понятно: я на территории этой базы десять лет учился в школе. Когда‑то это была наша советская воинская часть. Отсюда поехал поступать в училище. Отец этой части всю жизнь отдал и умер здесь же. Не вынес позора, когда нас отсюда ссаными тряпками в чистое поле под Волгоградом выгнали. В этот день наш вечно пьяный клоун‑президент, еле стоя на ногах, дирижировал немецким оркестром здесь в Берлине. Так что у меня свои счеты.

– Но американцы, которые сейчас здесь, не виноваты, – тихо произнесла Маша.

– Они нас выгнали, чтобы самим здесь разместиться. Если ты ставишь вокруг мой страны ракеты, нацеленные на мой дом, то будь готов за это ответить. Я ту капитуляцию не подписывал. А здесь – солдаты. На войне как на войне, – ответил Садовский. – Мы атакуем прямо по центру, – он разложил на столе карту объекта и показал карандашом, где все будет происходить.

– Замечательный у тебя план! У них там бетонный забор, блоки поперек дороги, КПП с двумя ДОТами по бокам. Все простреливается, – не удержался от замечаний  Калган.

– Не перебивай, – попросил Влад. – Замечания потом. Вот здесь у КПП мы ставим грузовик со взрывчаткой. Сами укрываемся вот за этой насыпью. После взрыва там ни КПП, ни забора не останется. ДОТы у них, естественно, не в боевой готовности. Их еще мы строили и тоже только для начальства, – Садовский поморщился, вспомнив что‑то неприятное. – Дальше сразу прорываемся к бывшему штабу. Захватываем его и держимся, сколько сможем.

– Так себе план, я бы сказал, – рассмеялся Калган.

– Но нам же нужна лаборатория. Зачем нам штаб? – поддержал его Иван.

– Потому что нас так учили: главное взять штаб, – продолжал шутить Калган, – и поднять флаг Веселого Роджера.

– Наша задача не прорваться в лабораторию, – серьезно ответил Садовский.

– А какая тогда?

– Отвлечь внимание и вызывать огонь на себя.

– Нас же за пять секунд перестреляют как куропаток, – возразил Калган, перестав смеяться.

– Тебя Родина готовила столько лет и кучу денег потратила не за тем, чтобы тебя за пять секунд как куропатку пристрелили, – сухо ответил Влад.

– Ладно, ты о себе думай, – огрызнулся Калган. – А что с лабораторией?

– Когда мы здесь их всех у штаба соберем, Иван сможет проникнуть в лабораторию. Там охраны мало, будет хороший шанс прорваться.

– А как же он туда попадет? Через всю часть? Даже если учесть, что большинство будет нами заниматься.

– Я помню, что он на вертолете отлично летает, – улыбнулся Владислав. – Есть у меня для него подарок. Достался по случаю. Такого, как тогда в Испании, я не нашел, а вот маленький Robinson R-22 нас ждет. Справишься?

– Без проблем, – ответил Иван. – А план лаборатории есть?

– Есть план всего объекта. Но он мало поможет. Там под землей целый город. Еще фашисты до войны строили, а мы немного усовершенствовали. Танковая дивизия могла спрятаться и авиационная эскадрилья с ремонтной базой на случай ядерного удара. Американцы все законсервировали: в нас они соперника не видят, поэтому им без надобности. Вот, внутри, предположительно вот здесь, – Влад обвел одно из подземных  помещений, – лаборатория и находится. Но точно неизвестно. В вертолете тоже будет взрывчатка. Твоя задача – заминировать и подорвать. Придется действовать по обстановке.

Через полчаса все пошли спать по комнатам.

– Подъем через пять часов. Надо выспаться, – сказал Вахромеев. С ним в комнате расположился Михаил Калган.

Когда легли и погасили свет, Калган спросил:

– Со мной ясно, я грехи свои хочу закрыть. А ты зачем лезешь? Ты ведь прекрасно знаешь, чтобы ты здесь завтра не сделал, наши Чуки и Геки все продадут своим хозяевам.