На капитанском мостике

Э в е р т. Знаю. В спортивном костюме, прямо к нам лицом, — Бобби Блэксберн, корреспондент «Нью-Йорк таймс». Отличный парень! Кстати, мой земляк, из Техаса. Я познакомился с ним на рынке. Любопытная личность! Он скупал там какие-то старинные монеты, черепки, горшки. Между прочим, большой знаток вьетнамской живописи. Заявил: пока не приобретет вьетнамскую мадонну, в Штаты не вернется.

Д ж е й м с. А у них что, есть своя мадонна?

Э в е р т. Видимо, есть.

Д е н н и с. А рядом что за леди?

Э в е р т. Мисс Мюрвель. Австралийская журналистка. Бомбочка, скажу вам, сто́ящая!

Оркестр исполняет вьетнамскую народную песню «При лунном свете».

О, слышите, мои молитвы, кажется, дошли до Хиен!

Д ж е й м с. Ты хочешь сказать — до оркестра?

Э в е р т. Точно! Ну, какова музычка?

Д е н н и с. К сожалению, у нас о ее существовании вряд ли кто знает… А музыка действительно прекрасна!..

Все прислушиваются.

Ф р э н к. Эверт, а это что за тип с перевязанной головой?

Э в е р т. Советник из Новой Зеландии. Шишку заработал в схватке с буддистами. А рядом с ним кореец. А вот за тем столом, в углу, в одиночестве, чанкайшист Чен Ли И, разведчик.

Д е н н и с. Отличная компания!

Из глубины сцены появляется  Х и е н, следом за ней идут  Ч а н  Д а о  и  Г а р р и  Х е й ф л и н.

(Увидев их.) Да-с! Визит, кажется, окончен. И, судя по настроению полковника, он вполне им удовлетворен!

Э в е р т. О, наша маленькая Хиен в роли хозяйки большого бара!

Д ж е й м с. А по-моему, она уже не хозяйка.

Э в е р т. Но-но, это ты брось, Джеймс! С чего ты взял?

Хиен, Чан Дао и Гарри Хейфлин уходят.

Д ж е й м с. Во-первых, если ты наблюдательный, то не мог не заметить одной маленькой, но весьма важной детали.

Э в е р т. Какой?

Д ж е й м с. Отсутствия на ее голове кружевной короны.

Д е н н и с. Ну, а во-вторых?

Д ж е й м с. А во-вторых, я не видел, чтобы «хозяйки» ходили со связанными руками.

Д е н н и с. Извини, но я этого что-то не заметил.

Ф р э н к. Я тоже!

Э в е р т. Джеймс, она же так шла — что тебе королева!

Появляется  Б у й  Т х и  Ч а. Она несет на подносе бутылку виски и четыре кофе.

Б у й  Т х и  Ч а. Мне Хиен передала ваш заказ. Я принесла.

Ф р э н к. Да, но почему же она сама не принесла наш заказ?

Буй Тхи Ча молчит.

Д е н н и с. А что с Хиен?

Б у й  Т х и  Ч а. Хиен больше нет, господа!

Ф р э н к. То есть, что значит — нет?

Б у й  Т х и  Ч а (пожимает плечами). Нет Хиен!

Д ж е й м с. Ее что, арестовали?

Б у й  Т х и  Ч а. Нет Хиен.

Ф р э н к (встает). От нее, как я вижу, ничего толком не добьешься.

Б у й  Т х и  Ч а (преградив дорогу Фрэнку). Не ходите, господин лейтенант! Я вас очень прошу, господин лейтенант!

Ф р э н к. Почему? Тогда скажите: что с Хиен?

Б у й  Т х и  Ч а. Хорошо. Я сейчас. (Вытирает слезы.) Вам Хиен ничего не говорила?

Э в е р т. Нет.

Б у й  Т х и  Ч а. У нас в шесть часов вечера сегодня обыск был в баре.

Д е н н и с. Обыск? А что за причина?

Б у й  Т х и  Ч а. Не могу знать.

Э в е р т. Ну, и нашли что-нибудь?

Б у й  Т х и  Ч а. Кажется, так. Я не была в баре. Я была дома.

Э в е р т. Неужели, черт возьми, бомбу?

Б у й  Т х и  Ч а. Но нет! Мне Хиен сказала, что на складе у кладовщика в ящике из-под макарон они как будто нашли радиопередатчик.

Д ж е й м с. О, даже так?

Э в е р т. Ну, и задержали кого?

Б у й  Т х и  Ч а. Кладовщика! Его тут же увезли ваши солдаты.

Д е н н и с. Да, но при чем же здесь Хиен?

Б у й  Т х и  Ч а. Не могу знать, господин майор!

Свет гаснет.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ПАНТОМИМА ВТОРАЯ

ОПОЛЧЕНЦЫ