На карнавале истории

Как-то вечером к нам в дом пришли три французских адвоката (они представляли собой Комитет защиты прав человека), расспрашивали, как с Леней, объяснили, что хотели бы сходить в МВД. Решили, что пойдем все вместе. После всевозможных, порой анекдотических приключений, когда им говорили, что начальства в Министерстве внутренних дел сейчас никого нет — все срочно уехали в командировки (министр даже за границу был отправлен), попали на прием к начальнику медицинского отдела министерства, которому и подчиняется Днепропетровская тюрьма. А к нему попали только потому, что в отличие от главного входа в Министерство, который охраняется и куда без пропуска не пройти, в Медотдел можно войти свободно, и выход из него тоже один, поэтому подполковнику Ващенко пришлось нас принять. Разговор с ним был очень интересный своей курьезностью даже для меня, уже привыкшей к кафкианству советской системы. Надо сказать, что к тому времени я уже настолько «освоила» методы общения с различными инстанциями, что весь разговор стенографировала с тем, чтобы потом передать через адвокатов сюда, на Запад.

Вопрос: Каждый человек имеет право выбрать себе врача, в том числе и по выбору родственников. Жена Плюща считает необходимым освидетельствовать мужа другими врачами.

Ващенко: Я расцениваю это как недоверие к советским специалистам, у нас есть специалисты, известные за границей. У нас нет такой системы, чтобы приезжали и смотрели.

Вопрос: Мы как адвокаты не понимаем, как в таком случае в Советском Союзе осуществляются принципы Декларации прав человека, и просим это разъяснить.

Ващенко: Как можно выбирать врача, если больной находится в больнице?

Вопрос: Если человек не может выбрать сам, есть родственники. Объясните, как это бывает у вас?

Ващенко: У нас есть врачи в больнице и, кроме этого, и другие врачи. А иначе получается, что высказывается недоверие.

Вопрос: В Советском Союзе достаточно высоких специалистов, кто они, назовите их имена.

Ващенко: Да, это так, у нас есть известные специалисты, и их знают за границей.

Вопрос: Данная группа адвокатов хотела бы из числа советских специалистов-психиатров выбрать и назначить врача для освидетельствования Плюща.

Ващенко: Зачем это вы будете выбирать, мы и сами можем назначить врача.

Вопрос: Назовите все-таки имена известных психиатров.

Ващенко: Я не готов отвечать. Непонятно, почему нам должны выбирать врача.

Вопрос: Не могли бы Вы нам сказать фамилии врачей, которые лечат Плюща. (После колебаний: Да, могу, но в конце дня.)

Вопрос: У нас есть приглашение для Плюща и его семьи, а также для Евдокимова выехать на лечение во Францию. Какие вы подскажете пути законных действий для выезда?

Ващенко: Есть Министерство иностранных дел, Министерство здравоохранения.

Вопрос: Можно ли лично вручить эти приглашения?

Ващенко: Нет, это больные, и нужно специальное решение медицинской комиссии, которая решит возможность отъезда.

Вопрос: Скажите, Вы считаете, что Плющ болен?

Ващенко: Да, болен.

Вопрос: В Советском Союзе нет закона, который запрещает видеть больного, могли бы мы видеть Плюща?

Ващенко: Если состояние больного это позволяет.

Вопрос: Просим разъяснить, почему мы не можем видеть больного?

Ващенко: Это психически больные люди, они бывают в разном состоянии.

Вопрос: Но это противоречит законам Советского Союза, разве есть такой закон, который не позволяет видеть больного?

Ващенко: Можно, если состояние больного это позволяет. А вы — туристы, и для вас должно быть разрешение ехать в Днепропетровск.

Вопрос: Такого разрешения у нас нет, но нам все же непонятно, почему мы не можем видеть Плюща, если к нам обратилась жена Плюща с такой просьбой?

Ващенко: Можно, если состояние здоровья это позволяет.