На карнавале истории

Я ответил, что с фашистами нельзя говорить вежливо, это я оставляю Сталину, Хрущеву и Брежневу.

Наши споры все же заставили М. думать. Она стала научным работником, столкнулась с официальным антисемитизмом и кое-что поняла. Махнув рукой на евреев и власть, ушла в науку, спряталась в чистоту физических формул.

*

То ли в 61-м, то ли в 62-м году в «Литературной газете» появилось письмо читателя «Долой Муху-цокотуху». Автор письма рассказывает, что его ребенок читал эту самую «Муху-цокотуху». Отец решил проверить, что читают по совету учителей дети, и… пришел в ужас. Вся страна борется с мухами-переносчиками инфекции. А у Чуковского муха — положительный герой, и комар, пьющий, как известно, кровь людей, переносчик малярии, — тоже положителен. Более того, брак мухи с комаром — брак противоестественный. Автор намекал (разве может советский человек говорить о таких ужасных вещах вслух, прямо?), что дети могут, прочитав такое, научиться чему-то вовсе дурному.

Через некоторое время появилась статья Чуковского. Чуковский писал, что вначале он воспринял письмо о мухе как неудачный фельетон. Но потом он стал получать письма, в которых другие читатели поддержали протест против героизации разносчиков заразы. Он вынужден был поэтому написать ответ.

Я рассказываю об этом по памяти, т. к. мою коллекцию благоглупостей в прессе нам не удалось вывезти на Запад. Казалось, что эта дискуссия говорит лишь о том, что дураки в земле русской (как, впрочем, и во всех прочих землях) еще не перевелись.

Не тут-то было. Через несколько месяцев после дискуссии в «Литгазете» в Министерстве просвещения УССР обсуждалась новая программа для детских садов. Моя жена работала методистом по дошкольному воспитанию в методическом кабинете министерства и занималась вопросами методики подачи и подбора художественных произведений для детей. И вот встал вопрос о списке рекомендованных книг для детей дошкольного возраста. Одна из работников министерства сказала, что, к сожалению, в сказках воспеваются вредители сельского хозяйства: мышки, зайчики, суслики, и, более того, даже (!) волк, уничтожающий колхозный скот, бывает положительным героем. Ее поддержали преподаватели Педагогического института.

Разгорелась дискуссия. Незначительным большинством голосов вредители сельского хозяйства отстояли свое право на существование хотя бы в сказках. Но потери они понесли: было решено уменьшить их долю в сказках, а за счет этого увеличить долю маленького Володи и большого Ленина.

Прошло время. В той же «Литературной газете» появилась очередная статья негодующего читателя, если не ошибаюсь, доктора или кандидата экономических наук. Ученый экономист увидел, что сын его увлекается «Томом Сойером» Марка Твэна. Бдительный страж литературных интересов сына прочел книгу и пришел в ужас. В книге воспевается хулиган и бездельник Том и высмеивается добросовестный ученик, воспитанный мальчик, брат Тома Сид. Автор с благородным пафосом в конце статьи спрашивает: на каких примерах воспитываются наши дети?

Редакция, видимо, встревожилась, так как ответила юмористической статьей.

Редакция-де, воодушевленная примером товарища экономиста, решила проверить содержание всей мировой литературы. И — о, ужас! От древних греков до Пушкина и далее в качестве положительных героев выступают аморальные люди.

Где-то уже в 69–70 гг. в газете «Литературная Россия» появилась статья «О чем поет Высоцкий?». Статью написал какой-то спец по культуре.

Оказывается, Высоцкий поет от имени хулиганов, воров и алкоголиков, издевается над духом русского народа (у Высоцкого есть песня о русском духе, вылезающем из водочной бутылки). На этот раз никто не ответил блюстителю порядка в культуре. Опасно было. Совсем недавно судили Синявского и Даниэля, отождествив взгляды сатирических героев со взглядами авторов.

Все эти смешные истории — лишь наиболее яркие, выпуклые образцы соцреалистических требований к искусству. Социализма в стране нет, но в литературе он должен быть. Да, существуют отдельные недостатки в стране, но это либо пережитки старого, либо влияние гнилого Запада, либо культ, волюнтаризм и т. д. Не столь важно, как пишет художник, важно, что он пишет.

Литература должна быть народной, т. е. общедоступной.

Литература должна быть партийной, т. е. следовать за очередными указаниями очередных вождей.

Литература должна учить на образцах положительных героев, т. е. создавать культ героев и «винтиков» государственного механизма.

Литература должна изображать жизнь в ее революционном развитии, т. е. врать о том, чего нет в действительности, но есть в газетах.

Стоит различать теорию и практику соцреализма. Теория не столь уж плоха, если не считать чрезмерного рационализма и отсутствия эстетической характеристики нового направления искусства. Если содержание ново, «эстетическая форма» должна соответствовать ему, т. е. быть новой. В 20-е годы это понимали многие, и за это их били в 30-е годы.