Читаем На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917 полностью

Конечно, легко обнаружить какой-либо факт, даже общественного значения, но разобраться в нем, найти в нем, так сказать, причину всех причин и сделать на этот счет выводы – все это уже дело большого опыта и знаний. Настроение народных масс с начала войны можно было уподобить громадному метеору с чрезвычайно высокой температурой, упавшему на землю. Вследствие отсутствия новой поступающей тепловой энергии температура метеора начинает падать, и последний через некоторый срок превращается в холодный камень.

Так и наш народ, вспыхнув в начале войны горячим огнем любви к Родине, он с течением времени, очевидно, в силу какого-либо психологического закона, начал постепенно утрачивать в себе это высокое чувство. В этот серьезный момент жизни государства священной задачей всей интеллигенции являлось поддержать в народе этот огонь. Но, увы, у нас этими качествами интеллигенция не обладала. Вместе того чтобы показать собою пример жертвенности на алтарь родины, она первая начинает охлаждаться в борьбе против смертельного врага. Немцы говорят, что во Франко-прусскую войну французов разбил немецкий сельский учитель.[157] И действительно, надо только проследить в литературе, с какой настойчивостью и системой эти учителя проповедовали в народе идею о необходимости для Германии войны с Францией.

Таких сельских учителей у нас не было. Они были, но вместо любви к Родине они внедряли в народную толщу космополитизм и классовую рознь. И теперь в самый ответственный момент государства народ остался один на распутье. Он оказался огромным метеором, постепенно охлаждавшимся к своей судьбе.

Патриотизм, этот фундамент благополучия всякой страны в русской передовой интеллигенции, за малым исключением, сознательно игнорировался. Беря на себя смелость давать столь резкую критику русской общественности я, во имя справедливости, должен оговориться и сделать одно большое исключение. Неоценимые услуги были оказаны армии рядом крупных общественных организаций, во главе которых стояли лучшие сыны нашей Родины. Я не смею обойти молчанием беззаветную жертвенность собою русской учащейся молодежи, начиная со студентов. «Великая война, – часто приходится слышать, – это война прапорщиков». И сколько было правды в этой короткой фразе! Ненасытная жертвами война каждый день уносила в могилу сотнями, а может быть, и тысячами вчерашних студентов, гимназистов и реалистов. Но, к сожалению, события требовали не исключений, а самопожертвенности от всех. У нас этого не нашлось. Наряду с героизмом в русской и передовой среде стали выявляться несостоятельность духа и невыдержка характера. Получился старый русский исторический сфинкс, где одни умирали на фронте, другие прятались в тылу, а третьи находили себе забвение в вакханальной свистопляске. Было еще одно зло, правда, в ограниченном размере, но все же заметное и часто отражавшееся на благополучии фронта, – это начавшаяся тяга части офицерства, и даже кадрового, с фронта в тыл.

Все причины этого явления трудно учесть, но главные из них были следующие: офицеры, служившие на фронте, имели слишком мало привилегий перед офицерами, находящимися в тылу. Затем немалой причиной были несправедливости в награждении за боевые отличия и отчасти наши неудачи на фронте, объясняемые бездарностью нашего командования. Кроме того, оказывались и такие офицеры, которые под теми или иными предлогами стремились в тыл ради шкурных интересов. Сурово карающий в таком случае закон легко ими обходился. Я знаю случаи, когда некоторым должен был грозить расстрел, а они устраивались в тылу на спокойные места. Замечательно, что целый ряд преступлений против совести и закона не карались презрением общественности. Устроиться в тылу считалось самым обычным явлением наподобие подыскания себе какого-либо труда. Также были в порядке вещей ходатайства высокопоставленных лиц перед власть имущими или за родного человечка, или за близко знакомого, чтобы их избавить от опасного фронта. Собственно говоря, психика в этом случае и верхов и низов отличалась весьма малым.

На перроне одной большой железнодорожной станции, в ожидании поезда, провели мимо меня под конвоем дезертира, пойманного где-то вблизи станции в камышах. Интересным было то, что на крестьян и рабочих, сидевших на кульках, эта картина, вопреки моим расчетам, произвела обратное впечатление. Вместо презрения к преступнику я на их лицах прочитал какое-то сочувствие, а не то что соболезнование. А одна сердобольная старушка нараспев заметила:

– Поймали, бездушные, касатика, и теперь будут судить его судом военным.

– Да он же дезертир! – в нервном тоне сказал я ей.

– Что ж с того, и дезертиру хочется жить, – опять запела старушка, печально закивав.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история (Кучково поле)

Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 1
Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 1

В книге впервые в полном объеме публикуются воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II А. А. Мордвинова.Первая часть «На военно-придворной службе охватывает период до начала Первой мировой войны и посвящена детству, обучению в кадетском корпусе, истории семьи Мордвиновых, службе в качестве личного адъютанта великого князя Михаила Александровича, а впоследствии Николая II. Особое место в мемуарах отведено его общению с членами императорской семьи в неформальной обстановке, что позволило А. А. Мордвинову искренне полюбить тех, кому он служил верой и правдой с преданностью, сохраненной в его сердце до смерти.Издание расширяет и дополняет круг источников по истории России начала XX века, Дома Романовых, последнего императора Николая II и одной из самых трагических страниц – его отречения и гибели монархии.

Анатолий Александрович Мордвинов

Биографии и Мемуары
Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 2
Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 2

Впервые в полном объеме публикуются воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II А. А. Мордвинова.Во второй части («Отречение Государя. Жизнь в царской Ставке без царя») даны описания внутренних переживаний императора, его реакции на происходящее, а также личностные оценки автора Николаю II и его ближайшему окружению. В третьей части («Мои тюрьмы») представлен подробный рассказ о нескольких арестах автора, пребывании в тюрьмах и неудачной попытке покинуть Россию. Здесь же публикуются отдельные мемуары Мордвинова: «Мои встречи с девушкой, именующей себя спасенной великой княжной Анастасией Николаевной» и «Каким я знал моего государя и каким знали его другие».Издание расширяет и дополняет круг источников по истории России начала XX века, Дома Романовых, последнего императора Николая II и одной из самых трагических страниц – его отречения и гибели монархии.

Анатолий Александрович Мордвинов

Биографии и Мемуары
На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917
На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917

«Глубоко веря в восстановление былой славы российской армии и ее традиций – я пишу свои воспоминания в надежде, что они могут оказаться полезными тому, кому представится возможность запечатлеть былую славу Кавказских полков на страницах истории. В память прошлого, в назидание грядущему – имя 155-го пехотного Кубинского полка должно занять себе достойное место в летописи Кавказской армии. В интересах абсолютной точности, считаю долгом подчеркнуть, что я в своих воспоминаниях буду касаться только тех событий, в которых я сам принимал участие, как рядовой офицер» – такими словами начинает свои воспоминания капитан 155-го пехотного Кубинского полка пехотного полка В. Л. Левицкий. Его мемуары – это не тактическая история одного из полков на полях сражения Первой мировой войны, это живой рассказ, в котором основное внимание уделено деталям, мелочам офицерского быта, боевым зарисовкам.

Валентин Людвигович Левицкий

Военная документалистика и аналитика

Похожие книги

Вермахт «непобедимый и легендарный»
Вермахт «непобедимый и легендарный»

Советская пропаганда величала Красную Армию «Непобедимой и легендарной», однако, положа руку на сердце, в начале Второй Мировой войны у Вермахта было куда больше прав на этот почетный титул – в 1939–1942 гг. гитлеровцы шли от победы к победе, «вчистую» разгромив всех противников в Западной Европе и оккупировав пол-России, а военное искусство Рейха не знало себе равных. Разумеется, тогда никому не пришло бы в голову последовать примеру Петра I, который, одержав победу под Полтавой, пригласил на пир пленных шведских генералов и поднял «заздравный кубок» в честь своих «учителей», – однако и РККА очень многому научилась у врага, в конце концов превзойдя немецких «профессоров» по всем статьям (вспомнить хотя бы Висло-Одерскую операцию или разгром Квантунской армии, по сравнению с которыми меркнут даже знаменитые блицкриги). Но, сколько бы политруки ни твердили о «превосходстве советской военной школы», в лучших операциях Красной Армии отчетливо виден «германский почерк». Эта книга впервые анализирует военное искусство Вермахта на современном уровне, без оглядки нa идеологическую цензуру, называя вещи своими именами, воздавая должное самому страшному противнику за всю историю России, – ведь, как писал Константин Симонов:«Да, нам далась победа нелегко. / Да, враг был храбр. / Тем больше наша слава!»

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Сто великих операций спецслужб
Сто великих операций спецслужб

Спецслужбы — разведка и контрразведка — как особый институт государства, призванный обеспечивать его безопасность, сформировались относительно недавно. Произошло это в начале XX века — в тот момент, когда они стали полноправной частью государственного аппарата. При любом строе, в любых обстоятельствах специальные службы защищают безопасность государства. С течением времени могут измениться акценты в их деятельности, может произойти отказ от некоторых методов работы, но никогда ни одно правительство в мире не откажется от разведки и контрразведки.В очередной книге серии рассказывается о самых известных операциях спецслужб мира в XX веке.

Владимир Сергеевич Антонов , Игорь Григорьевич Атаманенко

Детективы / Военная документалистика и аналитика / История / Спецслужбы / Образование и наука