На каждом шагу констебли

– Если вы хотите лечь пораньше, – сказал Аллейн, – нам, пожалуй, пора приниматься за обыск. Может быть, кто-нибудь из вас хочет взглянуть на ордер?

– Да, я хочу взглянуть, хотя это и глупо, – заявил мистер Хьюсон.

– Почему же? Весьма разумное желание. Вот он, пожалуйста.

Хьюсоны и Поллок брезгливо оглядели ордер. Лазенби сказал, что лично у него нет никаких претензий. Бард подмигнул Аллейну, но промолчал, а доктор Натуш молча выложил на стол ключ от своей каюты, что обозлило всех, кроме Барда, спокойно сообщившего, что его каюта не заперта.

– Весьма благодарен, – сказал Аллейн, взяв ключ, – у нас, конечно, есть отмычки, но это ускорит дело.

Оказалось, что заперта также и каюта Поллока. Все остальные были открыты. Поллок нехотя отдал ключ и отвернулся, прищелкнув языком.

Перед тем как выйти из салона, Аллейн подошел к угловому столику и взглянул на карту, над которой работал Натуш. Она была такой подробной и мелкой, что, казалось, рассмотреть ее можно было только сквозь лупу. Аллейн проследил взглядом за линией реки до Лонгминстера, где очень мелко была нарисована вывеска гостиницы, а рядом с ней тоненькая женская фигурка с короткой стрижкой.

Аллейн взглянул на Натуша, но ничего не сказал.

Начался обыск. Холст оказался на месте, и, прихватив его, Аллейн и Фокс перешли в каюту мисс Хьюсон, где тщательно просмотрели все ящики и чемоданы.

– Как ты думаешь, – спросил Фокс, – почему они так усердно прятали от нас эту картину? Обычно так ведут себя, когда хотят что-то скрыть. Что же они скрывают? Я считаю, что возможен лишь один ответ. А ты?

– Мне кажется, что здесь какое-то мошенничество.

– Вот именно. Картина – подделка, и они прекрасно это знают. А отсюда можно предположить, что она не принадлежала Бэгу. Хьюсоны подсунули ее в буфет, когда Бэг был чем-то занят.

– Судя по его рассказу, скорей всего ее подсунули мотоциклисты – ведь это они околачивались во дворе лавчонки и скрипом дверцы привлекли внимание старой карги.

– Вполне возможно. Но в этом случае они, наверное, подсунули свои подделки не только Бэгу, но и другим.

– Похоже, что так. Взгляни-ка, Фокс.

Аллейн вынул из чемоданчика мисс Хьюсон пакет с цветными фотографиями и диапозитивами и разложил их на крышке чемодана. На трех была изображена Рэмсдайкская плотина. Рядом на полу он положил картину.

– Одно и то же, – сказал Фокс.

– Да. И сфотографировано с того же места. Судя по всему, еще весной, когда их видела здесь миссис Бэг. Но погляди-ка: деревья на картине мельче и какие-то другие. Это нарочно сделано. Готов поспорить, что эти деревья скопированы с какой-нибудь из подлинных картин Констебля.

– Кто это мог сделать?

Аллейн ответил не сразу. Он положил на место фотографии, потом скатал рулоном холст и завязал его.

– Боюсь, что дурные предчувствия Хьюсонов оправдаются: мы реквизируем картину. Расписку я им напишу. Ну что же, здесь как будто все. Двинемся дальше, Братец Лис, мне очень интересно посетить мистера Поллока в его отсутствие.

4

Прибыли Томпсон и Бэйли, которые обошли каюты, снимая отпечатки пальцев со стаканов, чтобы затем отправиться делать снимки и гипсовые слепки со следов мотоциклетных шин. Тиллотсон, уже вернувшийся в свой полицейский участок, ждал сведений о мотоциклистах и ответов на запросы, посланные в Америку и Австралию. Тем временем соответствующий отдел тщательно проверял данные об усопшей и двух пассажирах – Натуше и Барде. Бард дал свой лондонский адрес, сообщив, что является штатным репетитором, зарегистрированным в довольно известном посредническом бюро.

– Если бы не одна находка, хвастаться было бы нечем, – заметил Аллейн.

В каюте Поллока во внутреннем кармане его ужасающего пиджака они нашли пластмассовый футляр, где лежали отпечатанный снимок Рэмсдайкской плотины и несколько конвертов с эскизами шрифтов к рисунку Трой. Как видно, Поллок долго над ними трудился, иногда для отдыха что-то рисуя на тех же конвертах. Именно эти рисунки привлекли внимание Аллейна.

– Аккуратно, точно, тщательно, – пробормотал он. – Сразу чувствуется профессионал. Интересно, что бы написали психиатры в статье, озаглавленной «Рисунки на полях и подсознание». Ну-ка взгляни…

Он протянул Фоксу один из конвертов, где в разных вариантах была выведена одна из строк стихотворения. И тут же рядом набросок дерева – совершенный двойник того вяза, который был изображен на полотне, купленном мисс Хьюсон.

– Какая неосмотрительность, – сказал Аллейн, пряча конверт в карман.

Когда они вернулись в салон, Хьюсоны, Поллок и Лазенби все еще играли в карты, Кэли Бард и доктор читали, а миссис Тритуэй ушла спать. Пассажиры молча посмотрели на Бэйли и Томпсона, проходивших через салон со своим оборудованием.

– Мы закончили, так что каюты к вашим услугам, – сказал Аллейн. – Простите, что задержали вас. Вот ключи, – сказал он, кладя их на стол. – А вот это – ваша картина, мисс Хьюсон. С вашего позволения, мы ее на некоторое время заберем. Расписку я вам дам, а за ее сохранность можете не беспокоиться.