На кончиках пальцев (СИ)

— Урождённая Блэк, моя мать никогда не игнорировала праздники. Этим посланием мне продемонстрировали, что её жизнь полностью зависит от того, как я выполню свою задачу; что, если я провалюсь, она заплатит намного большую цену, чем мой отец, — Драко не говорил, а хрипел мёртвым голосом, его было едва слышно, но Гарри казалось, что его слова звучат прямо у него в голове. — Поэтому я надеюсь, ты понимаешь, что тогда, в грязном туалете Плаксы Миртл, я вверил тебе в руки жизни и судьбы всего рода Малфоев, включая будущее невинной беззащитной женщины.

Гарри немного отпустило. Наконец-то в Малфое проснулся манипулятор и стратег.

— Драко, ты ведь не думаешь, что я действительно поверю в то, что ты считаешь свою мать беззащитной? Она превосходно отбила мою подачу у мадам Малкин в начале года, и я уверен, что она мастер не только словесных дуэлей. Она всё-таки урождённая Блэк!

Парень в руках Гарри немного расслабился, будто с его плеч упала ледяная корка. Он развернулся к гриффиндорцу лицом, отчего объятия могли бы стать неловкими. Но не стали — обоим было необходимо видеть глаза собеседника, и плевать, что расстояние между ними до неприличия мало.

— Но ведь это ещё не всё, так? — Гарри всматривался в серость перед собой, невольно сравнивая её с туманом, который окружал их. Но задумываться о том, откуда туман в декабре, было не ко времени. Парень, казалось, тонул в нём.

Малфой кивнул:

— Как только я прочёл письмо, то получил ещё одну весточку. От него лично… — голос вновь подвёл Драко, ломаясь на последнем предложении. — Это было так больно, Гарри, и так страшно! — он неожиданно всхлипнул и крепче прижался к груди Поттера, будто надеясь укрыться за ней ото всех страхов этого мира. По его сугубо личным ощущениям, Драко был не так далёк от истины. Стало капитально спокойно. Будто все тревоги и пугающие воспоминания и мысли враз исчезли.

Отчасти так и было. Гарри каким-то образом нырнул в память Малфоя аккурат в тот момент, когда он читал послание из дома, а потом его хозяин сообщал ему важные вести. Удивляться он уже разучился, а потому внимательно вслушивался в шипящий, такой знакомый голос, который напоминал о том, что великая честь, оказанная роду Малфоев, может обернуться его концом, если Драко — то, как нежно Волдеморт произносил имя парня, вызывало абсолютное отвращение, почти до рвотных позывов, — не выполнит своего задания. Гарри почти физически ощущал ту боль, что едва не лишила сознания растерянного и испуганного слизеринца, только что прочитавшего пугающие вести из дома.

Гнев поднялся из глубины души, подстёгивая чудовище, давно не показывавшего свой нос, ощетиниться и поднять морду, скалясь клыками. Поттер не наблюдал со стороны, будто в Омуте памяти, происходившие события, — он переживал их. Не только понимал суть событий, но и ощущал отношение Драко к ним. Волнение и страх за мать, испуг и шок от боли, а потом отвращение, паника, почти истерика и пульс, зашкаливающий в горле… Импульсивный побег из комнаты, из подземелий, от редких сокурсников, стремительный бег к спасению, к Избранному. Минутное облегчение и снова испуг, потом ненависть и обречённость, стыд, почти удачная попытка взять себя в руки и снова провал, когда, как пощёчина, печаль и тоска захлёстывают. Снова побег. Куда-нибудь, куда угодно, к облегчению. Решения нет, но вот оно решение… И…

И Гарри снова оказался здесь и сейчас, стоя на ослабевших ногах, прижимая к себе спокойного уже и лишь обречённо печального Драко. Ноги у отважного гриффиндорца, только что пережившего самый настоящий кошмар, подкашиваются, а чудовище внутри требует крови. Он неожиданно остро ощущает себя в объятьях удерживающего его от падения Малфоя, невольно прикасаясь губами к его виску. Прикасаясь и не желая отстраняться.

— Я всё видел, Драко, я словно был там… — шепчет, наконец, герой, всё ещё чувствуя прохладную кожу под губами. — Не смей! Никогда не смей больше! Слышишь? Мы найдём выход, я… я найду выход, Драко, но ты не смей даже думать!

Малфой не отвечает. Но Гарри чувствует, что надежда и облегчение захлёстывают их обоих. Ему нужна ещё минута, чтобы прийти в себя. Он уже увереннее стоит на ногах, когда отступает от Драко, который нехотя отпускает его. Их немой диалог происходит во взглядах: «Ты веришь мне? Верь мне!» — «Верю. Я справлюсь.» — «Мы справимся!».

Гарри только сейчас почувствовал холод морозной ночи и почти одновременно жаркую волну Согревающего. Он достал свою мантию-невидимку и предложил:

— Пойдём? Я провожу тебя до подземелий. Чтобы Филч ещё раз тебя не застукал… — Драко с интересом и пониманием рассмотрел переливающуюся ткань и улыбнулся:

— Шельма… Знаешь, а ведь Гермиона оказалась права. Про чтение мыслей.

— Ну, она вообще крайне редко ошибается. Почти никогда…

Казалось, идти так близко должно быть не очень удобно, но с Малфоем оказалось прятаться под мантией намного приятнее, чем с Джинни. Он будто чувствовал намерения Гарри, поэтому ноги не путались, края не задирались и они вполне спокойно дошли до коридора, ведущего в слизеринскую гостиную.