На конкурс красавиц требуется чудовище

— Вы же помните, что у супруги Правителя нет статуса правительницы? Просто леди до свадьбы и после свадьбы. И только народная молва выделит ее как-нибудь по-своему. Мать нашего Правителя прозвали в народе Кроткой, а вот бабушку — Лживой. Причем в случае с последней, Правитель даже пытался штрафовать за использование этого прозвища.

— Мы не глупее вас, — выпалила Мириам, сверкнув на меня глазами.

— Мириам, — одернула ее Лилиана Морей, — благодарю за историческую сводку, леди Фоули-Штоттен.

— Обращайтесь, — улыбнулась я, — помогу, чем смогу.

6.3

Отвернувшись от них, я нашла взглядом стол, подготовленный для Правителя. Украшен он был точно так же, как и остальные столики — живые цветы, белоснежная скатерть и несколько хрустальных статуэток. Но было и отличие. Этот стол находился на небольшом возвышении, так что все мы как на ладони. Интересно, когда именно появит…

— Кристоф Ландеберт Рентийский, Правитель Азайи, — громогласно разнеслось по залу.

И, следом, чуть тише:

— С семьей.

«Обожаю наши традиции. Как только снял с головы корону — все, ты просто лорд со своей леди. Дулю тебе с маком, а не почести и славословия», хмыкнула я про себя.

И ядовито улыбнулась, поймав ошеломленный взгляд Его Незаконнорожденного Высочества. Интересно, у него захолодело в штанах?

Хотя на самом деле он мне был совершенно не интересен. Каюсь, я даже не уверена в том, что его зовут Индир Ландеберт. Гораздо интереснее, кто именно скользит рядом с Правителем. Тонкая женская фигурка окутана таким количеством скрывающих чар, что браслет на моей левой руке вот-вот оторвет мне кисть! И это при том, что сигналы о чарах неприметности я получаю постоянно и уже привыкла к этому отвратному ощущению.

— Добро пожаловать ко двору Азайи, — голосом Правителя можно было замораживать пламя.

«А его манерами можно напугать волка-оборотня», весело подумала я, глядя на вытянувшееся лицо Лилианы.

Почему она так удивилась? О, потому что лорд Рентийский просто сел и махнул рукой. Мол, начинайте. Кажется, Правитель откровенно пренебрег своими крылатыми невестами. Мне бы книжку, чтобы ответить тем же. Но, чего нет, того нет.

Однако же к чашке я так и не прикоснулась. Мне, в целом, понятно настроение Правителя. Равно как и ясно, что не мне с ним характерами меряться. Однако же я сижу к нему боком и вряд ли он смотрит на меня столь пристально, что…

— Вам не нравится этот сорт, леди Фоули-Штоттен?

А вот брату Правителя явно нечем заняться, и он глазеет по сторонам.

— Или этот чай недостаточно изыскан? Что пьют на Окраинах? — он продолжал, и его мерзкий голос разносился по всему залу.

Игнорировать его будет себе дороже. А потому я, поправив ушко чайной чашечки так, чтобы оно встало параллельно краю стола, кротко ответила:

— Спирт.

И осторожно, из-под ресниц, посмотрела на стол Правителя, откуда донесся полузадушенный смешок. Кажется, я развеселила всех, кроме принца-бастарда. Он выглядит озадаченным, что выдает его неосведомленность.

Те, кто знают специфику нашего края, поймут, что в «спирте» нет и капли алкоголя. Это спиртовые настойки полезных трав, из которых перед распитием магией извлекают градус. Это позволяет полностью и полноценно сохранить всю пользу от колдовских трав и, при этом, травники не трясутся над каждым пучочком, вывешенным в тени для просушки. С обычными травами, к сожалению, этот способ не работает.

Что интересно, с ответом принц-бастард не нашелся. А через несколько минут лорд Рентийский объявил вручение даров.

Неприметные слуги в серо-черных ливреях, цветах правящего дома, разносили футляры. Каждый из которых был именным и надежно зачарованным.

Свой я вскрывать не стала. Во-первых, леди Ауэтари вбила в мою голову, что вскрывать подарок при дарителе неприлично. А во-вторых, взгляд леди Морей был слишком жаждущим, она, мельком оценив свое украшение, не отводила глаз от моего футляра.

Понимая, что я не стану открывать без принуждения, Лилиана коснулась ладони своей подружки-прилипалы. И та, верно расценив намек, спросила:

— Вам не любопытно, леди Фоули-Штоттен?

— Умираю от любопытства, — равнодушно бросила я.

И вновь коснулась чашки. Скучно. Сидела бы с Эйрой, могли бы потравить забавные истории. Я когда-то развлекалась тем, что придумывала анекдоты про принца-бастарда. Говорят, некоторые ушли в народ и до глубины души оскорбили незаконнорожденного Рентийского.

— Так откройте же и оцените щедрость нашего Правителя, — проворковала Лилиана.

— Я верю в нашего Правителя без материального подтверждения, — отбрила я.

— Говорят, что чье-то украшение каждый раз будет особенным, — Мириам открыла свой футляр. — Именно так милорд Правитель будет выделять тех, кто ему особенно приглянулся.

И выяснилось, что у них с Лилианой подвески абсолютно идентичны — розовая жемчужина на белом золоте, окруженная бриллиантовой крошкой. Желание открывать футляр исчезло — не мои цвета.

— А вы не слушайте, — посоветовала я ей. — Не вам ли говорили, что следует волосы выкрасить в темный цвет? И как, понравилось?