На конкурс красавиц требуется чудовище

— А он уже. Наша Мина выступает первой. Завтра.

6.5

Подскочив, я выхватила из рук Марона злосчастный листок и вчиталась в летящий почерк.

— Ты не ошибся, — констатировала я и с отвращением отбросила письмо.

— Да, — Марон всплеснул руками, — представь себе, за пять лет обучения меня не только надрессировали колдовать, но еще и читать научили! А еще, вспыльчивая ты наша, обрати внимание, что чернила не магические. Не иначе, как секретарь Правителя лично ручками писал, а не заклинанием бланки заполнял.

Тина прижала руки к груди и прерывающимся голосом предположила:

— А что если это сам Правитель писал?

Она тут же бросилась поднимать листок, бережно разглаживать заломы и причитать:

— И теперь он страдает от неразделенной любви. И от того, что не сможет жениться по любви. И…

— Что она последним читала? — шепотом спросила я, наблюдая за всей этой суетой круглыми глазами.

Марон нахмурился, вспоминая, и неуверенно ответил:

— Несравненная Иветта и тайный лорд?

— Тайны лорда Дербиора и маленькая леди Роуз, — отчеканила Тина, — и это прекрасный роман, в котором нашлось место и любви, и приключениям! А вы все — бесчувственные насмешники.

— Меня-то за что, — удивилась я, — мы с тобой одну библиотеку на двоих собираем.

Подруга чуть смутилась:

— Извини. Просто… Помните, в газетах опубликовали изображение указа, написанное лично Правителем? Это был его первый указ, тот самый, который невозможно отменить. Я его вырезала и храню. И вот почерк там один-в-один, как на этой записке. А первый указ Правитель всегда пишет сам, полностью.

Я же в этот момент судорожно пыталась вспомнить, когда это было и что это был за указ. Наш Правитель взошел на престол при весьма туманных обстоятельствах и, одновременно с этим, Совет Крылатых получил ряд привилегий. Что и привело к целой волне насмешек и прозвищу полу-Правитель. А вот указ…

— Про развод, — Тина закатила глаза, — раньше только мужчина мог подать на развод, а женщина нет.

— Неправда, — возмутилась я.

— Ты свои Окраины со всей страной не путай, вы же присоединялись почти добровольно и ваши «окраинные уложения» перешли в категорию «культурные традиции, охраняемые законом». Действуют они только у вас, — терпеливо напомнил Марон. — А в остальной части страны все немного иначе. И в Иль-доратане, кстати, есть свои «культурные традиции». Там муж может привести домой любовницу, и жена будет обязана принять ее как дорогую гостью. Почести оказать.

— Какие конкретно? — заинтересовалась я, — проклятья и переломы?

— По-моему, она должна будет омыть женщине ноги и расчесать волосы, — Марон нахмурился, — но это не точно. Там все сложно, любовница не может постоянно жить в доме женатого мужчины и… Не помню я, правда. У меня же бабушка оттуда. Она в свое время сняла с себя все золото, все артефакты, распустила волосы и ушла босой. Если женщина в течение трех дней не возвращается в дом мужа, она считается разведенной.

Мы немного помолчали, а после Тина хмыкнула:

— Ну вот, даже в Иль-доратане женщина может подать на развод. Хотя способ, конечно, эпический.

А я, глядя на листок, который подруга так и прижимала к груди, вдруг поняла:

— Хочу кофе с розовым перцем. И ту странную конструкцию из разрезанной надвое булочки, сыра, соуса и мяса.

— Штормбур, — облизнулся Гамильтон и застучал хвостом по ковру, — уличная еда, пришедшая к нам из Империи Штормов. Недостойная, но вкусная, вкуснейшая пища.

— Кофе — напиток мужчин. Они же прямо-таки отказываются его готовить для женщин, — вздохнула Тина.

А я ткнула пальцем в Марона:

— А он нам для чего?

— Не знаю, — на секунду растерялась подруга, — мы же просто так дружим…

— Спасибо, — дурашливо поклонился Марон, — хоть кто-то дружит со мной просто так, а не в расчете на чашку кофе.

Тина, убрав отвлекавшее ее письмо в карман, встряхнулась и исправилась:

— Но кофе я тоже буду.

— Жестоко, — цокнул Марон.

— Какао с лавандовыми цветочками и облачной помадкой подают только девушкам, — напомнила я.

— Вот поэтому я с вами и дружу, — засиял улыбкой Марон, — и, заметьте, я — умнее. Я выбрал двух подруг, что значит вдвое больше какао. А у вас только один я — что значит только одна чашка кофе.

— Два раза сходишь, — хором припечатали мы.

— Давайте уже пойдем?! — возмутился Гамильтон и облизнулся, — раздразнили и стоят болтают!

— Нет уж, — возмутилась я, — дайте мне хоть переодеться. Это платье платком не прикроешь!

И, закрыв за собой дверь, я вдруг вспомнила Делию и ее окраинный наряд. А ведь и у меня есть такая одежда. Пусть уже пять лет мне не приходилось доставать тот уменьшенный тючок, но… Сегодня можно.

Легкая рубашка, темный корсет с крючками для скрытого ношения артефактов, облегающие брюки и приталенный удлиненный жакет без рукавов. Все надежно зачаровано и пропитано укрепляющими зельями. Эту одежду покупают раз и на пять-шесть лет, а не как столичные тряпки — пять раз вышла в люди и все, на перешив или и вовсе в лавку старьевщика.

Толкнув дверь, я вышла к друзьям. Марон и Тина тоже успели сменить наряды. Даже Гамильтон перекрасил узор на своем жилете. Но это он скорее поддавшись общему настроению.