На конкурс красавиц требуется чудовище

И начал есть. А я прикусила губу — для столь величественного и красивого существа, ел он слишком шумно. Слишком торопливо и жадно. Правда, осознав все причины его поведения, смеяться мне перехотелось.

— Тетушка, — позвала я, — мне бы пироги не на тарелку, а в коризну. Гамильтон не простит, если я вернусь с пустыми руками.

— А то я не знаю, — рассмеялась она и потрепала меня по голове, — до чего же ты красивая выросла. И волосы твои тебя только красят, даром что посветлели так рано.

Я кивала, жевала пирог и… Посветлели так рано?! Я же с рождения такая!

— Тетушка, — я отложила надкушенный пирог, — а можно подробнее про мои волосы?

— Ой, — сказала тетушка, — а вот не надо так надолго пропадать! Тогда бы я тайны в порыве чувств не разбалтывала!

6.11

Деррек, сидевший справа от меня, дернул меня за выбившийся локон и проворчал:

— Не все ли равно? Главное что? Главное, что не выпали.

Мне подурнело, пирог запросился наружу, но я, могучим усилием воли, удержала его в себе. После чего потребовала объяснений! В ультимативной, но вежливой форме.

— Ох, да это было еще до… До голода. Твой отец дружил с мастером Дейтором, а тот, не имея своих детей, позволял тебе играть везде, где тебе захочется. Вот ты и поиграла в его лаборатории. Или кузнице — тут уж, прости, никто не знает. На его подворье ведь до сих пор никто зайти не может.

— А как же… Были ведь похороны, — дрогнувшим голосом произнесла я.

— Были, — кивнула тетушка, — он ведь за ворота вышел. Может за помощью шел, может еще что. Но он упал и больше не поднялся.

Аппетит пропал окончательно, но я все равно подобрала надкушенный кусок пирога и принялась его уныло жевать.

— Отец твой долгое время боялся, что волосы вылезут. Мои просто это обсуждали, — Деррек, бывший старше меня, открыто улыбнулся, — мать тогда отцу не дала шкуру арстыги продать. У нее же мех длинный, густой. Они решили, что если что, то шкуру тебе подарят, будешь ее носить вместо своих волос.

Я поперхнулась и сдавленно поблагодарила Деррека. А сама никак не могла отделаться от дивного образа.

— Кстати, после этого ты все равно ходила к мастеру, — улыбнулась тетушка, — но, надеюсь, в опасные места тебя больше не пускали.

Я пожала плечами:

— Мне нравилось возиться с заготовками. Где-то края загогулины, где-то красивые звонкие трубочки, стружка металлическая… Кузница мастера была переполнена интересностями.

Доев, я поблагодарила тетушку и пообещала телепортироваться чаще.

— Мне было тяжело решиться в первый раз, — сказала я, — но… Ой! Дядька Митар, а как же Делия?

Господин Дардари удивленно на меня посмотрел:

— А что ей делать на испытании? Пегасы полетели своих устраивать и ее с собой взяли. И юнцов желторотых тоже домой доставили. Представлять баронессу достойные лучшие из лучших, а не все, кто невовремя под рукой оказался. Так-то. Ты, если хочешь, сходи ее навести. Домов пустующих достаточно, она как раз за домом мастера Дейтора поселена.

Подумав, я кивнула и попросила тетушку сразу отдать пирог.

— Все-таки невестам запрещено покидать дворец, — пояснила я, — попробую хотя вернуться до ночи.

Убрав в Безвременье увесистый сверток, я вышла на улицу. Здесь, у нас, гораздо холоднее чем в столице. Весна, солнышко, но воздух холоден и недобр.

Улица за улицей, я шла будто возвращалась в детство. Здесь, в глубокой канаве, мы ловили водяных ящерок, и здесь же нам за это знатно нагорело. Всем уши надрали, и старшим, и младшим. Невзирая на сословия и колдовской дар.

А тут продавались медовые пряники. Теперь дом смотрит на мир темными окнами, но… Надеюсь, пегасы помогут Окраине вновь расцвести.

Поворот и вот он, дом мастера Дейтора. Накрытый куполом, он выглядит так, будто вот-вот оживет. Там будто время остановлено — трава не затянула ухоженный двор, цветы не выродились, да и яблони все так же хороши.

Не удержавшись, я подошла ближе и погладила упругую преграду кончиками пальцев. Большая часть моих артефактов — отсюда. Отец оплачивал только расходники, остальное мастер делал бесплатно.

От моих пальцев по преграде пошла радужная рябь, на мгновение показалось, что щит вот-вот рухнет. Но нет, все успокоилось. Вот только… Я не смогу доказать, но я точно слышала разочарованное «Рано», прозвучавшее на самой границе слышимости.

Это так меня поразило, что я поспешила уйти. Совсем уйти. К Делии я всегда успею попасть, благо, что порталы мне покупать не нужно!

В комнате, наблюдая за дележкой пирога (половина лично Гамильтону), я думала о мастере. Почему он так благоволил мне? Почему позволял играть в своей кузнице? И что значила эта рябь на щите?

О послышавшемся мне «рано» я старалась не думать. Оно ведь могло и показаться, а может это кто-то где-то кому-то сказал, а до меня ветер донес.

«Могу ли я быть мастером ледяной окраинной стали? Но это ведь не дар, а умение, передававшееся от наставника к ученику», думала я. «Моей силой, конечно, сталь плавить самое то, но… Глупости. Глупости и бесплодные надежды».