На конкурс красавиц требуется чудовище

— Комплимент для прекрасной невесты, — пафосно возвестил некто, скрытый за цветами. — Виконт Руани к вашим услугам, я доверенное лицо милорда Индира Рентийского!

Он поставил цветы на пол, приосанился и, не обращая на нас ни малейшего внимания, громко и четко зачитал несколько любовных четверостиший.

После чего круто развернулся и вышел. Одно хорошо — дверью не хлопнул, а аккуратно ее прикрыл. Но мы все равно увидели слуг с такими же букетами, а через пару мгновений услышали стук в соседнюю дверь.

— Почему у Кристофа получалось красиво и незаметно раздать невестам обязательные подарки, — я присела рядом с цветами, — а его брат вот так подарил цветы?

— Ну, зато он выбрал действительно красивый сорт, — Тина с сожалением посмотрела на букет, — выкинешь?

— Выставлю в коридор, — поправила ее я.

— Цветы ведь ни в чем не виноваты, — подруге букет явно понравился.

— Как и я, которая их не просила.

Выставляя розы в коридор я не сожалела ни мгновения. Не так давно я при всех крылатых невестах отказалась считать Индира Рентийского своим женихом. А потому не могу, да и не хочу, принимать от него какие-либо подарки.

Милтон, наблюдавший все это, осторожно произнес:

— Я мог бы поразнюхать, что происходит во дворце.

— Главное, чтобы никто тебя не увидел, — серьезно сказала я.

И, уже когда молодой бассет выскользнул в коридор, мне вспомнилось что он так и не рассказал, куда привел его взятый след «человека с черным лезвием».

— Портал! — рявкнул Гамильтон и одним движением снес меня в сторону от разгорающегося перехода.

Вот только портал как разгорелся, так и схлопнулся — к нам никто не вышел. Только на ковер упал скромный букет из мелких нежно-голубых цветочков.

Я подняла букет и чуть улыбнулась:

— Тиариса обыкновенная, в детстве мы сбегали из крепости наружу, чтобы нарвать букеты. Или наплести венков.

— Венки?

— Невесты на Окраинах плетут венки из мелких цветов и уже эти самые венки украшают лентами или прозрачной вуалью, — я провела пальцем по простой бумажной упаковке букета, — а если кто побогаче, то венок куют на заказ. Да такой, чтобы было не отличить от живых цветов. Иногда свадьбы на несколько лет откладывали, из-за того, что ювелир не может справиться с заказом.

У цветов не было ни записки, ни какой-либо ленты с именем, но… Я почему-то была уверена, что это прислал Кристоф.

Тина хитро посмотрела на меня и кивнула на низкий столик:

— Букетик бы здесь хорошо смотрелся.

— Д-да, — я кивнула, — только у меня в спальне стоит пустая вазочка.

— Ее можно принести сюда, — Тина ехидно улыбнулась, а я решила не вестись и признать очевидное:

— Мне просто хочется поставить букет в своей спальне.

И я совсем не хочу думать о том, что это может значить…

Хотя меня так и подмывало сплести из цветов венок и надеть его завтра на «смотр невест». Вероятнее всего, нас заставят выстроится в ряд как кобыл в торговый день.

Тем не менее, отбросив в сторону неприятные мысли, я вытащила платья и, крепко подумав, выбрала насыщенно-изумрудный наряд со сложной вышивкой по лифу. К наряду прилагались туфли и ленты.

Хотя правильным было бы надеть что-то не такое яркое, чтобы слиться с толпой невест. Но мне отчего-то не хотелось ни с кем сливаться.

«Во всем виноваты цветы», сердито подумала я. «И Кристоф, со своими непонятными намеками на большее».

До вечера я успела задергать Гамильтона вопросами про Милтона. Где он, с кем он, не вернулся ли еще. И если вернулся, то куда делся опять!

— Ты — мой человек, а не Милтона, — возмутился в итоге мой компаньон.

— Просто… Он же тогда почуял след, помнишь? А я совсем про это забыла.

— А, когда невесты вернулись, — кивнул Гамильтон, — помню. И правильно забыла — он должен был прийти и отчитаться.

Мой компаньон нехорошо сощурился и добавил:

— Никуда не выходи, я сам его найду и напомню тринадцать псовьих заповедей.

— Не впечатляй его слишком сильно, ладно? — попросила я, — может, что-то важное случилось?

— Тут уж как получится, — дернул ухом Гамильтон и исчез.

Исчез, чтобы не появится ни поздним вечером, ни ночью, ни утром. Что, разумеется, не добавило мне ни хорошего настроения, ни веры в светлое будущее…

12.3

И будто всего этого было мало, на конкурс красоты меня пришла сопровождать сестра Мирта! И притащила с собой серую линялую тряпку — укутать меня от чужих глаз.

— Это обязательно? — мрачно спросила я, понимая, что даже если и нет, то доказать обратное попросту невозможно.

— Обязательно, — процедила божья сестра. — Позвольте…

— Не позволю, — я забрала у нее из рук тряпку и накинула на себя.

— Осторожнее, это одна из важнейших реликвий, — зашипела сестра Мирта.

А я как-то резко вспомнила, что было время, когда наутро после свершившейся свадьбы гостям выносили простынь…

«Не думай об этом, не думай», приказала я себе.

Тем более, что линялая тряпка, едва лишь я набросила ее на себя, стала абсолютно прозрачной. Подозреваю, что только с внутренней стороны, иначе смысле бы в ней не было. Зато, благодаря этой особенности, я не упала и даже ни разу не запнулась.