На конкурс красавиц требуется чудовище

«Потому что даже близко не представляю, как свести все воедино. Я не могу подвести своих людей. И я… Я даже не представляю, как буду терпеть нелюбимого мужа».

— То есть ты не рассматриваешь вариант, что лорд Рентийский будет выть во имя луны именно с тобой? — недоуменно спросил Гамильтон. — Нет, ты молчала, я по твоему лицу уловил примерное направление мыслей.

— У него тоже есть обязательства. И он тоже не может их преступить, — спокойным, ровным тоном произнесла я. — Пора выбирать платье.

Тина, как и положено лучшей подруге, сочувственно сопела за спиной. Чем, с одной стороны, успокаивала, а с другой страшно раздражала.

— Хватит. Ты видишь хоть какое-то решение?

— Родственники?

— Мать, ее сын от любовника и сам любовник, — прошипела я и петлей левитации вытянула все платья из гардеробной.

— Но Фоули-Штоттен от кого-то же пошли, верно? То есть, были Фоули и были Штоттен. Давайте возьмем девочку Фоули, мальчика Штоттен, поженим, а их ребенок возглавит баронство.

— Последней из рода Фоули на данный момент около ста пятидесяти лет, — я повернулась к подруге, — она, ну знаешь, немного не может поучаствовать в брачных играх. Да и у Штоттенов тоже сложная ситуация — старшему восемьдесят семь, он не маг и потому выглядит хуже, чем мог бы. Однако же старик довольно бодр. А вот младшему семь месяцев.

— Да, не получается. А если…

— И все они уже очень давно живут в центре страны, являются не то что побочными, а очень сильно побочными ветвями своих вымерших родов. Вот это.

— Ты его уже надевала, — возмутилась подруга. — Синее с серебром, мы тогда еще гулять пошли и тебя прохватило магическое бессилие! Учитывая, что невест ждет замер силы… Может, не стоит?

— Серебряное с синим, — поправила я подругу. — Поможешь?

— Зачем, если есть я?

Если я просто призвала клинок, то Тина, выругавшись, метнула в девицу проклятье, от которого та тут же начала икать.

— Тиссия, — я стиснула переносицу пальцами, — как ты здесь оказалась?

— Ык.

— Тина?

— Сейчас, — буркнула подруга.

— Тиссия?

— Ык-ык-ык!

Я устало вздохнула и села на пуф. Тиссия точно не могла пройти сквозь гостиную в спальню и потом в гардеробную. Хотя гардеробной это сложно назвать — просто очень большой шкаф, в котором поместились не только все мои платья, но и матр… Матрас?!

— Меня другие служанки бьют, — поделилась с нами горем Тиссия, когда Тина сняла-таки свое проклятье. — За то, что хорошо устроилась. Другие то кружево стирают, то начищают украшения, то еще что-то. А я хожу, семечки щелкаю. Вы меня не гоняете, за волосы не таскаете, по щекам не бьете. К чистоте не придираетесь.

— Так… Чисто же, — я растеряно пожала плечами, — конфеты, печенье. Чай, вон, сам собой на полках появляется. Что еще-то?

— Вот, я сразу поняла, кому служить хорошо, — Тиссия немного пригорюнилась, — а хвастаться плохо. Но это я узнала только тогда, когда меня все-все разлюбили. И даже начали немножко ненавидеть.

Тиссия помогла мне переодеть платье, а после заплела хитрую косу.

— Это не коса, — она плутовато улыбнулась, — это хвост с парой десятков невидимых тонюсеньких лент. И я волосы вот так потягиваю в разные стороны и получается, как воздушная, легкая-легкая коса. И теперь ваше украшение.

— Украшение?

— Оно в спальне лежи, я видела.

— Ты хоть что-нибудь не замечаешь? — возмутилась Тина и, оставив нас, пошла за моей цветочной ниткой.

— Ты его не показывала, — подруга вернулась очень быстро.

— Это подарок, — тихо сказала я.

— Вот и все, хвала магии и бытовым заклятья, — Тиссия отошла в сторону, а после и вовсе выскользнула наружу. — Пойду, погуляю, побешу коллег.

— Так хвастаться же плохо? — поддела ее Тина.

— Очень плохо, но если меня уже не любят, то чего ж терять?

— Какая глубокая мудрость, — хмыкнула Тина и затем доверительно добавила, — она меня пугает. Появляется и исчезает подобно призраку.

— Весь дворец пронизан тайными ходами, — вздохнула я. — Ходами для прислуги, тайными ходами от которых утерян ключ. Тайными ходами, предназначенными для семьи правителя.

— Стены были бы в три комнаты толщиной!

— Магия, — напомнила я.

И призвала зеркало.

Это было хорошо. Насыщенно-синий узор превосходно гармонировал с серебряной тканью. Тканью, которая едва уловимо напоминала чешую мифических драконов.

Правда плечи вновь были полностью открыты, пышные рукава крепились к лифу и…

— Надо в ямочку приклеить серебряную капельку, — пропыхтела Тина, отрывая от какого-то платья украшения.

— Ты чего? — оторопела я.

— Шея голая, пустая. Но платье роскошное, а значит надо что-то тонкое, едва заметное, но! Но загадочно поблескивающее. Давай, делай серебряную нить с серебряной капелькой.

Подругу было не остановить, так что мне пришлось призвать свой дар и сотворить довольно сомнительное украшение.

— Идеально, — промурлыкала Тина.

И как ни странно, эта едва заметная серебряная капля идеально легка в межключичную ямку.

— Скажи это.

— Тина.

— Скажи.

Мне пришлось согласиться:

— Идеально.

— А значит и день пройдет идеально!

Сильно потом я подумала, а что если мы тогда все сглазили? И потому оно все пошло так, как пошло?

* * *