#на_краю_Атлантики

– Правда? – изумилась Юля. Ей всегда казалось, что фильм сложный, тяжелый, но никак не интересный, тем более для ребенка. – И ты поняла, о чем он? – спросила она с плохо скрываемым сомнением в голосе.

– Я поняла, потому что прочитала сначала описание в Википедии. Он о том, что не было смысла сходить с ума из-за болезни жены, ведь смерть неизбежна для любого человека. Никто не живет вечно. И герой это понял в конце. И в параллельной линии испанский конквистадор пытается найти Древо жизни, чтобы предотвратить смерть, но в конце, лишь только он находит это Древо, его убивает туземец из племени майя. Вывод фильма: смерть неизбежна.

– Как странно, – сказала Юля. Глаза ее застыли, но не на Кате. Они смотрели сквозь дочь. Это был ее любимый фильм, она часто обращалась к нему в мыслях. А сейчас Юля унеслась далеко отсюда: туда, куда стремился испанский конквистадор, в заоблачную даль, в тропические леса Южной Америки – по заданию самой Изабеллы Кастильской, чтобы найти для нее Древо жизни, источник вечной жизни. Эти леса были загадочные, колдовские, наполненные первозданной мощью, косматые, водянистые, болотистые, притом полные опасности, ядовитых змей, пауков и других дремучих сил, неизвестных ей. Они хранили или, быть может, похоронили свои древние секреты об истоках жизни на земле. А потом Юля заговорила: – Мне всегда казалось, что фильм о другом. Для меня он не о смирении, а о яростном сопротивлении болезни и неизбежному. Сила этого стремления столь велика, что герой взывает к прошлому, к поиску волшебного Древа жизни, потаенного и всесильного. Это желание в нем так велико, что оно как будто поглотило героя. – Она замолчала. Катя ничего не говорила, казалось, слова Юли тревожили неясные мысли в ее душе, которые, быть может, были все теми же, что у Юли, – ведь она во многом копировала мать, даже изъяснялась как она. Не встретив сопротивления и непонимания со стороны дочери, Юля продолжила: – Мне кажется, что фильм и обо мне тоже. Я чувствую, что готова на все, на любое безумство, лишь бы найти эликсир… ты понимаешь меня? Ты уже достаточно взрослая, я не могу это скрыть от тебя. Я готова на все, на все. Но есть люди, которые ограничивают меня в этом, и в этом моя несвобода. Но и это все ерунда… Главная моя несвобода – это невозможность забыть о болезни. Я пыталась, когда все было хорошо, но в последний год все стало не так оптимистично, и болезнь вновь начала преследовать нас. Прости меня, что я так говорю. Когда-нибудь у тебя будут свои дети, и ты поймешь мою откровенность и ту боль, что сжирает мою душу. Я боролась как могла со своим страхом за будущее, с невозможностью счастья, и, клянусь, были времена, когда я побеждала. Но теперь настала пора проигрывать. Каждый день – это отчаянная битва. И все чаще я уступаю и сдаюсь. Я готова на все, чтобы заполучить этот эликсир, и если встанет выбор, если нужно будет отречься от себя, своего счастья, то… Как другие люди с серьезными заболеваниями живут по всему миру в этих кошмарных условиях? Заперлись в четырех стенах, перестали видеть людей, позволили страху сковать себя? В каком-то сокровенном уголке души я не хочу в Германию, я не желаю открытия границ – как бы сильно я ни хотела увидеть Йохана. Но если так все устроить, запереться в бункер… то что это будет за жизнь нам с тобой? Я не хочу такого существования ни для тебя, ни для себя. Если самоизолироваться до конца своих дней – то и жить смысла нет.

По щекам ее давно текли слезы, но ни она, ни Катя не замечали этого. Однако теперь ее подвел голос – он дрогнул и сорвался обрывистыми всхлипываниями, теми самыми, которые Юля ненавидела в себе. И все же она на удивление быстро подавила их – привычным усилием воли. О, она была сильной женщиной, в том не было сомнения. А такие женщины со временем забывают о том, что такое безудержный плач, они словно перерастают его, как детскую слабость.

– А ведь мы уже в Испании, как герой фильма. Нужно только пересечь Атлантику… и там, за бескрайним океаном, быть может, и есть наше спасение.

– Мамочка, все будет хорошо, – Катя села к ней и погладила ее нежно по волосам. – Я постараюсь не расстраивать тебя.

Ни Катя, ни Юля не подозревали, что последние слова матери, словно заклятие, не растворились в воздухе, а отнеслись в особые отделы Вселенной, где каждый вздох, каждый звук – на счету. Как скоро ей придется платить за все мысли и обещания, изреченные в моменты неистового напряжения чувств!

Глава восьмая

2013 год, март

Сергей искренне верил, что события сегодняшнего дня, спонтанные и резкие, станут новой вехой в их отношениях. Когда машина въехала во двор домов в стиле сталинского ампира, их глазам предстал просторный сквер с липами и кленами, рассаженными по периметру. Они еще были сухими и растрепанными руками-нитями чернили небосвод. Центральная часть сквера поднималась валуном, но ухоженным и опрятным – он был огорожен белыми гипсовыми перилами, вдоль которых располагались пока пустые клумбы.