На краю пропасти

«Центру Буря. Командование группой вновь принял Пургин. Начали активное освещение аэродрома Хайлигенбайль. Две пересекающиеся углом тридцать пять градусов взлетно-посадочные полосы, под которыми уложены магистрали водяного отопления, большое количество приземленных, замаскированных с воздуха травяным покровом и кустарниками ангаров, закрывающихся металлическими зелеными дверями. Капитально оборудованные лесу северной окраине жилые помещения пилотов, механиков. Офицерский клуб, казино».

«Центр - Буре. День и час прилета. День и час».

- Шурик, бронебойный! Быстрее. - Рев мотора, вой вентиляторов. шум и попискивание в наушниках, чьи-то голоса, выкрики, русская и немецкая речь, взрывы, выстрелы, душная вонь от сгоревшего пороха... Вот снаряд ударил в пятнистый борт немецкого бронетранспортера, и машина окуталась дымным облаком. Удар! Хватающий за душу скрежет. Танк подмял под себя бронетранспортер, прошелся по нему. Валька прибавил газу, и машина рванулась вперед, мимо горящих домов, разрушенных пристроек, разбитых и опрокинутых грузовиков. Бортом зацепила осевший на правую сторону грузовик «шкода» и перевернула его. Из машины посыпались тяжелые зеленые ящики. Падая, они ломались, крышки у них отскакивали, и на брусчатку сыпались винтовочные патроны.

- Рогов! Проскакивай быстрее улицу! - слышал Герман голос командира роты Феди Соколова. - Фаустпатронщики пятерку нашу спалили! Слышишь меня? «Пятерку» гробанули!

- Вас понял! Я и так мчу на полной!..

Ах-ах! Ударила пушка, снаряд, посланный Роговым, пробил щит вражеского противотанкового орудия, оно подскочило и перевернулось вверх колесами. «Вовремя! Молодец! - похвалил сам себя Рогов. - Не успели гансики выкатиться на прямую наводку!..» Под гусеницами заскрежетало: эта «пукалка» больше не сделает ни одного выстрела... Но что за узкие улчонки! Дома горели и справа и слева, сплошной дымно-огненный шатер поднимался над мостовой, и из него сыпались пылающие головешки и доски. Не вспыхнул бы запасной бак! Может, скинуть? Но как? Ведь надо останавливаться, вылезать: вдруг угодишь под пулю, но топливо - это движение, бой, это жизнь! Останешься без «горючки» - и пиши пропало...

- Командир! Куда? - закричал Валентин. - Вправо?

- Вправо!

Машина свернула на другую, будто сдавленную домами, улицу, и тут же Рогов чертыхнулся: поперек нее шла баррикада! Ага, какое-то движение за ее кирпичной кладкой... Рогов почувствовал, как все его тело напряглось: да там же фаустпатронщики, и танк под их прицелом! Вперед! Валюха прибавил газу, и танк со страшной силой врезался в баррикаду... Что-то загремело, заколотило по броне, Рогов ударился лицом о панораму, из носа хлынула кровь. Дрожа, раскачиваясь, перемалывая гусеницами кирпичи, железо и бревна, машина лезла через препятствие и, наконец, с грохотом обрушилась вниз. Проскочили! Мотор взревел еще сильнее, и танк помчался пэ улице. Ах, какая машина! Ну и силища, надежность! Рогов отер ладонью лицо и вновь припал к панораме. Он не ошибся: за баррикадой поджидали их трое фаустпатронщиков и несколько солдат. Теперь они, бросив винтовки, испуганно оглядываясь, метались в узком каменном ущелье улицы, и лишь один из них тащил на плече тяжеленный фаустпатрон. Вдруг солдат повернулся, припал на колено и поднял свой ракетный снаряд... Вместо того чтобы стрелять из пулемета. Рогов нажал педаль орудия, и пушка жахнула по немцу чуть ли не в упор... Сшиб его? Пронесло? Оглушенный выстрелом, фаустпатронщик качнулся и исчез из поля зрения. Рогов откинулся в кресле, весь сжался: сейчас «фауст» рванет под гусеницей! Проехали! Пор-рядок в танковых войсках...Ох, пронесло!

- Валька, сворачивай влево!

Сокрушив кирпичный забор, танк промчался по саду - по броне застучали еще не снятые яблоки, яблоки! - и выскочил на северную окраину городка. Справа и слева «пахали» сады и сараи танки роты Феди Соколова, а чуть дальше ползли приземистые, широкие «испорченные танки», как шутили танкисты, - самоходные орудия.

- Рота! Уходим на север! - раздался голос командира. - К немецкому городу Ширвиндту. - «Единица», «двойка», «тройка», уходим на север. Слышите меня? Не отставать, гвардейцы!

- Слышим, слышим! - отозвался Рогов. Ну, держись, Германия!.. Он сунул руку за пазуху, прижал ладонь к теплому, сплющенному мешочку с ленинградской землей. - Вперед, ребятишки!