На краю пропасти

Битюг задрал хвост, «бауэр» подставил мешок и качнулся от упавшей в него парной тяжести. Похлопал коня по крутой, лоснящейся ляжке - молодчина!.. Второй крестьянин достал из телеги веничек и совочек, что-то подмел, кинул в мешок и уложил поклажу. Сели. Поехали. Стайка мальчишек и девчонок прокатила на легких, сверкающих велосипедах: вот счастливчики! Володя с обидой и завистью вспомнил, что на всей их улице велосипед был только у одного мальчишки, Женьки Егорова, и, когда он ехал, вся ребятня со двора сбегалась. Женька крутил педали гордо, свысока поглядывая на них, а ребята бежали рядом, упрашивая его: «Дай прокатиться! Дай прокатиться!»

Со стороны лесной дороги послышался гул двигателей. Геннадий встрепенулся, отобрал у Володи бинокль. Неужели они возвращаются? На шоссе выехала легковая машина, встала поперек, перегородив проезжую часть. Из нее выскочил офицер, взмахнул палочкой с красным фанерным кругом на конце: стоп! И показал другой рукой: колонне путь свободен! Тяжко завывая, с грунтовой дороги один за другим выезжали тяжелые, пыльные «бенцы». Архипов подкрутил окуляры и, разглядев шофера и сидящего рядом с ним капрала, удовлетворенно хмыкнул: красный кант на погонах и петлицах - артиллерия! Значит, везут себе артиллеристы боеприпасы. Значит, там, в лесу, склады. Ишь, нагрузились. Кузова осели, рессоры прогибаются, двигатели глухо, напряженно рокочут. Та самая колонна, та!

- Пойти посмотреть, что там? - задумчиво, словно самому себе, задал вопрос Володя и встретился взглядом с Архиповым. - А? Склады, это точно. Но какие?

- Валяй, - согласился Архипов. - Все высмотри как следует.

Володя быстро натянул свитер, комбинезон, ремень, поправил тяжелую кобуру с «парабеллумом». Выждав, когда шоссе опустело, он ловко, скрываясь за кустами, приблизился к нему и пересек широкую асфальтовую ленту. Нина следила за ним в бинокль, но вскоре потеряла из виду, и ей стало очень страшно за него... Архипов отобрал у девушки бинокль: «Отдохни, я послежу за шоссе». Нина закрыла глаза и, словно наяву, увидела высокие, раскачивающиеся под тугими порывами ветра ели, их лохматые, опустившиеся к самой земле ветви, черную, усыпанную пожелтевшими иголками воду лесного болота... солдат-каратель моет руки...

Нина села, с ума можно сойти от этих воспоминаний! Глянула на лес - как-то там Вовка? Парень с девушкой шли от поселка в поле, девушка несла корзинку, а парень баловался, отнимал.

Ох, ну а жара! Сил нет. Она отвернулась, стянула с себя закатанный до пояса комбинезон, порылась в рюкзаке, достала легкую ситцевую юбчонку, которую сунула перед вылетом на операцию в свой вещевой мешок. Переоделась. Легла. Тихо на шоссе. Девчонка смеется... Нина крепко закрыла глаза - и опять всплыло: чавкая сапогами, идет к болоту солдат-каратель. Он фыркает, сморкается и ополаскивает руки метрах в шести от нее, а она лежит в воде, за срубленной пулей елочкой, и сквозь хвою видит молодое, красивое лицо с белесыми бровями и прядкой пшеничного цвета, упавшей на лоб. Держит на мушке этот высокий загорелый лоб и ждет: как только немец увидит ее, нажмет на курок. В обойме всего два патрона. Первый - для солдата, второй - себе.

...Володя пересек шоссе, перепрыгнул канаву и, двинувшись вдоль него, вскоре вышел к проселочной грунтовой дороге, по которой и углубился в лес. Минут через сорок разведчик обнаружил возле дороги столб с надписью по-немецки: «Стой! Запретная зона. Проход воспрещен!» Отойдя чуть в сторону, он затаился, вслушиваясь в тишину леса, ничего подозрительного не обнаружив, опять пошел, но теперь с еще большей осторожностью.

Вскоре Володя увидел то, что и ожидал: высокие бетонные столбы, а между ними - плотные ряды колючей проволоки. Он лег и пополз. Деревья и кустарник росли и по ту сторону проволоки: маскировка! Он подобрался к самому заграждению, опять полежал в опасении, а вдруг вдоль ограждения ходят часовые, но все было тихо. Тогда Володя, притянув к себе толстую ветку, срезал ее так, чтобы на вершине была рогулька, и подполз к ограждению. Осмотрелся. Конечно же, без тока! Если в проволоке ток, она была бы навешена на изоляторы. Он подсунул рогульку под нижний ряд, нажал, проволока приподнялась. Прополз. Трава была высокой, нетоптанной, никто тут вдоль ограждений не ходит.

Вдруг сердце учащенно забилось... Володя осторожно раздвинул стебли под рукой и увидел тонкий оцинкованный проводок. Едкий пот залил лицо: минное поле! Медленно повернул голову. Еще проводок. Пошарил ладонью справа, потом слева. Может, он уже и лежит на мине?! Эх, Генку бы Архипова сюда! Гена не только великий мастер минировать, но еще лучший специалист по разминированию. А может, рискнуть самому? Нет-нет, так рисковать нельзя, надо возвращаться, да побыстрее... Выбраться бы только благополучно, не натянуть какой проводок, не нажать бы взрыватель мины, закопанный в землю!