На краю пропасти

- Вот на что надо обратить внимание всем: на воспитание фанатической веры солдата в то, что мы устоим, и что мы вновь двинемся на восток. Нет в мире более дисциплинированного солдата, чем германский солдат. Если мы скажем ему: «Иди и погибни во благо Германии!» - солдат пойдет и погибнет! Однако этого сейчас недостаточно.

Кох передохнул, прошелся по кабинету, строго глядя в лица собранных на совещание старших офицеров группы армий «Центр».

- Всем нам сейчас не нужно слепое, тупое повиновение. Сегодня нам нужен солдат, который действительно верит, что если он сейчас не погибнет ради великой Германии, то враг растопчет ее... Нужно взять в руки сердце и душу солдата, господа. Да-да! Надо набить эти сердца и души фанатичной верой в нашу победу. Молодой солдат должен быть весь от каблуков до шлема напичкан примерами героизма своих предков. Кто лучше всего и в кратчайший срок может воспринять все то, о чем я сейчас говорил? Юный человек, впитавший в себя в школе, в организации «Гитлерюгенд» великие идеи нашего движения. Я делаю ставку на молодежь, господа! Новые формирования юных бойцов вольют живительную силу в уставшее, измученное отступательными боями тело всей нашей армии...

- Но у молодых нет боевого опыта, гауляйтер, - сказал командующий группы армий «Центр» Рсйнгардт. - А на фронте, знаете, без опыта...

- Великий дух патриотизма восполнит нехватку опыта! - воскликнул Кох.

- Мы эту работу проводим и будем проводить, - невозмутимо продолжил Рейнгардт. - Но вы, гауляйтер, не ответили на два моих вопроса. Я уже неоднократно просил отдать Общие войска СС в мое подчинение. Пора решить этот вопрос, гауляйтер! И второе: авиация. Вы говорили, что мы вооружены, как никогда... Но русские беспрерывно бомбят нас, даже эти «фанер-самолеты» и те каждую ночь висят над нашими позициями.

- Я отвечу вам Рейнгардт. - Из-за длинного стола поднялся сухощавый, седоватый командующий шестым воздушным флотом фельдмаршал фон Грейм. - В течение июльских к августовских да и сентябрьских воздушных боев я потерял больше половины своих самолетов. Положение катастрофическое. Аэродромы под Гумбинненом. Инстербургом, на Земландском полуострове и под Кенигсбергом буквально перепаханы бомбами «илов» и Як-9 русских. У нас совершенно нет бомбардировочной и штурмовой авиации, господа, и я...

- Не плачьтесь, Грейм, - остановил его Кох. - У нас не так уж и мало самолетов. Только один сборочный завод «Фокке-Вульф» поставляет несколько десятков машин в сутки! Но тем не менее я поддержу вашу просьбу перед Герингом. Думаю, что машин сто пятьдесят-двести он нам даст. Где собираетесь их разместить?

- На Хайлигенбайльском аэродроме, гауляйтер. Благодарю.

- Садитесь. И последнее. Несмотря на усилия отряда «Адлер» и его командира штандартенфюрера Кугеля банды русских разведчиков продолжают действовать на территории провинции. Приказываю еще раз: командирам всех, - слышите, господа? - всех воинских частей оказывать немедленную посильную помощь отряду и его командиру. За невыполнение этого важнейшего предписания я прикажу расстрелять виновного, не беря во внимание все его предыдущие заслуги», слышите? Второе: еще раз через радио и газеты известить все население провинции, что за помощь, оказанную русскому, - смерть! За поимку русского разведчика - награда в сумме пять тысяч марок, за ликвидацию русского разведчика - тысяча. Все, господа. Прошу остаться генерала СС Неллвига и шефа гестапо.

Кабинет быстро опустел. Кох закурил сигарету, пододвинул пачку Канарису и Неллвигу. Оба они выжидающе глядели на гауляйтера. Щуря маленькие, в бурых помятых веках глаза, Кох спросил:

- Кто там у нас в Хайлигенбайле?

Шеф гестапо районного отделения Хайлнгснбайля - ветеран нашего движения, оберштурмбаннфюрер Рудоль Кернер. - Ответил Канарис. - До этого был ответственным сотрудником гестапо в Кенигсберге, направлен в район для усиления там работы, шеф.

- Хорошо. Передать ему в подчинение службы СС, СА и криминальной полиции. Всю работу построить так, чтобы враг ни в коем случае не узнал про перелет наших самолетов из глубин Германии на Хайлигенбайльский аэродром.

- Чтобы враг узнал?! Это невозможно, гауляйтер. Наши службы...

- Ваши службы! - тихо, зло проговорил Кох. - А как русские пронюхали про склады под Тапиау? Где были ваши службы, Канарис?

- Простите, гауляйтер. Я все понял. Все меры будут приняты.

- Это другой разговор. Теперь вот что. Неллвиг, я все же решил передать твои Общие войска Рейнгардту. Что за вздохи?

- Но, гауляйтер!! Как можно лучшие силы...

- Тихо, Неллвиг! Войска СС будут стоять не «на», а «за» позициями пехотных соединений. Ты все понял, Неллвиг? Твои ребята будут следить, чтобы не побежали парни Рейнгардта.